— Честно говоря, я не понимаю, что у правительства за стратегия. Мы воюем по всему миру, причем непонятно за что. Загребают всех воевать. Можно подумать, что в Вашингтоне не понимают, какой ущерб это наносит бизнесу…
— Я тебе скажу, Марк: никакой стратегии в Вашингтоне нет, — возразил Фредерик, — и притом, последние сорок лет не было. Ты Холодную Войну помнишь?
— Смутно. Я был еще в начальной школе.
— Ну, я тоже ее не слишком-то помню. Но думаю, тогда все было куда проще. Есть Америка, и есть Россия. То есть, тогда была еще не Россия, а Советы, коммунисты. Называй, как хочешь, дела это не меняет. Вот тогда была стратегия. Наделать побольше боеголовок и ракет, чтобы потенциальный противник наложил в штаны от страха и потратил побольше бабок на свое собственное оружие. Дурацкая стратегия, но всем было ясно, что делать. А когда в девяностых Советы скукожились, у американского правительства в голове образовался гигантский бардак. Вместо того, чтобы решать проблемы своей страны, только словами трещали.
— Погоди, а как же «Война с Терроризмом?
— С каким, в задницу, «терроризмом»? Ты об одиннадцатом сентября? Это все ЦРУ подстроило. Они, ведь, после Горбачева-Ельцина, сидели без работы, вот и придумали найти себе другую цель. Чтобы им побольше бабок отслюнявили.
— Ну, это ты загибаешь, Фред. Теория заговора. Какие у тебя факты?
— Никаких, — легко признался Фред. — Я не про само одиннадцатое сентября толкую. После одиннадцатого сентября, Штаты сразу полезли в Афганистан и в Ирак, правильно? Ты про войну в Ираке помнишь?
— Кажется, да. — Марку было тогда восемнадцать лет, он учился в университете и войны на другой стороне земного шара его мало волновали… Давешний старичок-ветеран в трущобах… «Буря в пустыне»?
— Какая, в задницу, «Буря»?! Это, чувак, первая война была, когда Ирак полез в Кувейт. Я про вторую, про настоящую войну. Мы там положили уйму солдат, а местных почикали — втрое больше.
— Ну да, там был этот козел, как его, бен-Ладен.
— И опять пальцем в небо, старик. В Ираке был Саддам Хусейн. Ни к Афганистану, ни тем более к Ираку, Усама бен-Ладен никакого отношения не имел. К твоему сведению, бен-Ладена грохнули после GFC версии два-ноль, наши «Морские Котики». И не в Ираке, а в Пакистане. Морпехов там было от силы тридцать человек [Предсказание Мак-Кая сбылось: в реальном мире, бен-Ладен был убит американским спецназом в 2011 в Пакистане. В операции участвовало 24 «Морских Котика». Прим.перев., 2013 г.] . Это вообще не война, а спец-операция. Какая это война — тридцать человек?
— У меня было другое представление о «Войне с Терроризмом». — Марк смутно припомнил противо-террористические брифинги, регулярно проводившиеся в ФБР до «Обвала».
— Да нет, старик, я не о терроризме. Терроризм — это был только повод. Знаешь, зачем мы на самом деле ввязались в Ирак?
— Ну?
— Чтобы крутые парни вроде Дика Чейни [Вице-президент США в администрации Дж. Буша-младшего. Прим.перев.] смогли сделать себе хорошие бабки перед выходом на заслуженный отдых, вот зачем. А вообще, это все о нефти, газе и других ресурсах. И вот тут — я тебе объясню вкратце, почему у Вашингтона нет никакой стратегии.
— Так?
— Сколько энергетических инициатив правительства ты можешь припомнить? Скажем, с момента когда ты университет закончил?
— Так… Ну, про водородный автомобиль что-то такое было. Потом, «Программа Энергетической Независимости и Безопасности США». Это еще до GFC. Потом, биоэнергетика, солнечная энергия, устойчивое земледелие. А после «Обвала» — у нас каждый год какая-нибудь новая президентская инициатива. Только, они же все не работают! Может, только кампания «Велосипед-2020» была немного полезна, так?
— Ну да! Покупаешь новый велик, правительство дает тебе скидку по налогам — в размере стоимости звонка и фонарика. Мы бы и без всяких дурацких кампаний пересели на велосипеды — как будто у нас была альтернатива? Давай, к примеру, разберем, то, что я знаю из первых рук. Сразу как приняли программу «Энергетической Независимости» народ кинулся бурить скважины и добывать природный газ из глинистых сланцев — припоминаешь?
— Еще бы. Помню, политики говорили, что Америка теперь обеспечена своим газом на сто лет.
— Точно, старик. На сто лет. Хотя, все профессиональные геологи и геофизики насчитали от десяти до двадцати лет максимум. Ну вот, стали бурить скважины через каждые семьсот футов [Приблизительно двести метров. Прим.перев.] и рвать.
— Рвать?
— Гидроразрыв пласта. Ну, закачивали в скважины смесь песка с водой под большим давлением. Я тогда только получил доктора [Доктор философии — ученая степень в США, примерно соответствует кандидату наук. Прим.перев.] и работал в «Бертоне» [Сленговое сокращение от «Халлибертон». Американская сервисная компания. Предоставляет услуги для нефтяных компаний, а также для Вооруженных Сил США. Прим.перев.] — как раз над технологиями гидроразрыва. Это неважно, слушай дальше. Так вот, к 2012 году набурили скважин столько, что цена газа в Америке упала почти до нуля. Два-три бакса за тысячу футов [Имеется в виду тысяча кубических футов, то есть 28.3 куб.м. Еще одно предсказание Мак-Кая, которое сбылось достаточно верно. В 2012 природный газ в США стоил 3.5 доллара за 1000 куб. футов. Прим.перев., 2013 г.] .
— Ну, так нельзя считать, Фред. В двенадцатом году, доллар был куда сильнее, чем сейчас.
— Ну, если хочешь все до последнего цента, умножай на коэффициент инфляции за двадцать лет. В сегодняшних долларах, будет триста или пятьсот баксов за тысячу футов. Все равно дешево! Ты опять размениваешься на частности, Марк. Я тебе о стратегии, а ты мне — о ценах. Еще пива?
— Ну ладно, давай о стратегии. — согласился Марк пододвигая свою почти пустую кружку. Майк попытался пододвинуть и свою кружку за новой порцией пива, но Марк взглянул на сына, и тот молча вернул кружку на место.
— Ну вот. Завалили страну дешевым газом. А по уму пользоваться этим газом не умели. Сколько маршрутных автобусов и такси было в Хьюстоне в 2012 году?
— Автобусов почти не было. Разве что — школьные. Такси — да, но тоже не особенно много. У всех же были свои машины…
— А сколько автобусов в Хьюстоне было на природном газе в 2012-м, знаешь? Ноль! И такси — тоже ноль. И частных автомобилей на газе не было.
— Так, ведь, и газовых заправок не было. Это сейчас они есть. Ну, для тех последних автобусов, что еще ходят.
— Насчет автобусов — можешь не беспокоиться. Им недолго осталось. Дальше — на лошадках будем ездить. Лучше скажи, ты в курсе, что за пределами США в 2012 было больше пятидесяти миллионов автомобилей на газе? [Это предсказание не сбылось. По оценкам, в 2012 г в мире было всего 14 млн автомобилей на природном газе. Хотя, в США — практически ноль. Прим.перев., 2013 г.]
— Нет. Ты, честно говоря, открываешь мне глаза.
— Тогда, в 2012-м, весь мир был готов использовать газ, а Америка — нет. И мы весь этот газ профукали. Просрали! Начали строить заводы по сжижению газа, заливать в танкеры и отправлять наш газ в Китай или в Индию с Японией. А сейчас — наш газ кончается. Точно геологи предсказали: двадцать лет максимум. Про «газовые трущобы» в курсе?
— Это там, где бедняки строят лачуги вокруг отслуживших газовых скважин? Пожар еще большой в прошлом году был, по ТВ показывали?
— Точно. Скважина в сланцах работает года три-четыре, и все — конец. Так, булькает остаточный газ. Вот в трущобах и используют, что осталось. А вокруг трущоб — выращивают какие-нибудь овощи. Вот только воды там годной маловато. Всю воду истратили на эти самые гидроразрывы.
— То есть, получается, что «Программа Энергетической Независимости США» накрылась медным тазом?
— Считай — накрылась. И все остальные программы — тоже. «Нефтяные пески» в Канаде. Весь штат Альберта — как лунные кратеры! Даже хуже, чем в «газовых трущобах» чувак. А этанол! Ты помнишь, как Буш-младший подписал программу этого идиотского этанола в 2007 году?
— Этанол подмешивали в бензин?
— Ну да! Миллионы акров кукурузы засеивали каждый год, и делали из кукурузы этот чертов этанол. Испортили столько отличной земли. Как будто, ученые и инженеры сразу не сказали всем, что и «нефтяные пески» и этанол для бензина — это вообще не природное топливо. Они — всего лишь «усилитель»!
— «Усилитель»? В каком смысле?
— В самом прямом. Вот тебе задачка, как в школе. Ты берешь баррель [Баррель (barrel) — это стандартная транспортная бочка компании «Стандард Ойл». С 1870 года, эта самая бочка стала стандартом измерения объема нефти (0.12 куб.м). Баррель-эквивалент — энергия, которая выделяется при сгорании одного барреля нефти — 6.1 ГДж = 1700 кВт час. Прим.перев.] нефти и делаешь из нее бензин. Или дизтопливо, неважно. Пашешь на этом бензине землю, сеешь кукурузу. Потом берешь шесть тысяч футов [Здесь и далее, Фредерик Штольц говорит о кубических футах. По традиции, когда в Америке (особенно в южных штатах) говорят о газе или воде, слово «кубический» опускается. 6000 куб футов газа — это 170 куб м. Прим.перев.] природного газа и делаешь из газа химические удобрения. Тебе ведь понадобятся удобрения, так? Осенью собираешь свою кукурузу. И делаешь из собранного две целых, три десятых барреля этанола. Что ты только что сделал?
— Что я сделал?
— Ты усилил один баррель нефти и шесть тысяч кубических футов газа — шесть тысяч футов газа — это то же самое, что и один баррель нефти, если считать по энергии. Из двух баррелей получилось два и три десятых. В чистом доходе — всего пятнадцать процентов! Не считая твоего соленого пота и всего того ущерба, что ты нанес природе своим трактором. И за эти пятнадцать процентов мы медленно гробили наши поля? А с «нефтяными песками» — примерно такая же история. Вложив один баррель хорошей нефти и один баррель-эквивалент природного газа, получаем два с половиной барреля тяжелой, щелочной, отвратительной жижи, которую и нефтью-то можно назвать только с натяжкой. И лунный ландшафт в придачу.
— Я так понял, что «усилитель» — это когда надо сначала вложить в процесс настоящую нефть, чтобы получить лишь немножко больше нефти?
— Точно так! Это же элементарная химия. Закон Сохранения Вещества и Энергии. Кстати, уже после «Обвала» некоторые дураки-фермеры попробовали обойтись без химических удобрений. И начали калечить землю гораздо быстрее. Ну, ты знаешь, что из этого вышло.
— «Пустая Земля» в Айове?
— Ага. И такие же пустыни, только поменьше — во всех других штатах.
— Понятно. Но ты хотел мне сказать про стратегию нашего правительства.
— Так я как раз об этом! Никакой «стратегии» нет, только имитация бурной деятельности.
— Да, но экономика-то на подъеме.
— На каком-таком «подъеме»?! Ну-ка, просвети! Что конкретно в нашей жизни стало лучше за последние, скажем, семь или десять лет?
— Инфляцию побороли!
— Ну да, возможно, что двадцать два процента в прошлом году выглядят получше, чем сорок восемь процентов в год немедленно после «Обвала». Однако, Марк, инфляция — это не «вещь в себе». Это всего лишь математическая функция. Скорость изменения какой-либо вещи. Математики говорят: «производная». А вот «вещь в себе» — это Американский Доллар. И он продолжает падать! Становится легче и легче, каждый месяц, каждый день. Уровень инфляции лишь говорит нам, что падение доллара теперь не такое быстрое, как раньше. К примеру, ты прыгаешь с парашютом, а парашют не раскрывается. Ну, и ты через какое-то время говоришь себе: великолепно! Моя скорость падения стабилизировалась. Однако, продолжаешь при этом падать. Какая тебе разница, ударишься ты о землю со скоростью сто десять или сто одиннадцать миль в час?
— Телевидение стало лучше, мистер Штольц, — вдруг ввернул Майк. — Я прекрасно помню, раньше было больше ста каналов и нечего смотреть. А сейчас у нас в Хьюстоне каналов всего три, и все три — классные! Хочешь музыку — переключаешь на «Галвестьюб». Новости — на «CNN». А лично я предпочитаю «SRTV». Там показывают клевые боевики, и без рекламы. Смотришь фильм, как на DVD — без этих дурацких перерывов каждые пять минут.
— Ну, с этим аргументом не поспоришь, Майк, — улыбнулся Фредерик, — Телевидение определенно стало лучше. Ты до «Обвала» телевидение не помнишь! До «Обвала» приятель, американское телевидение было настолько идиотским, что с ним ни делай — все улучшение.
— Говоря о телевидении, — сказал Марк, — вчера по «SRTV» передавали в новостях, что в этом году у нас в Округе Харрис добавят целых шестьдесят новых врачей. Это вдвое больше, чем в 2027-м. Ты — врожденный пессимист, Фред. Кое-что становится лучше!
— И опять в белый свет, как в копеечку, Марк! Тебе рассказали, сколько врачей добавят, но при этом забыли сказать, сколько в этом году закончат свою практику. Просто из-за преклонного возраста.
— И сколько?
— Триста шестьдесят! Я тебе еще раз говорю: надо постоянно сверяться с реальностью. Они тебе говорят по телевизору: шестьдесят врачей добавим! А ты такой: бац! И выглядываешь в окно! У нас была частная практика на углу, так? Два врача-специалиста, три медсестры.
— Так. Теперь она закрылась.
— Видишь? До «Обвала» в Техасе было 240 практикующих врачей на каждые сто тысяч населения. А сейчас — всего сорок. С половинкой. Сверка с реальностью! Я постоянно сверяюсь. Ты не находишь, к примеру, что в последние годы мы как-то очень часто стали употреблять это уличное выражение: «больша нета»? Например, мы говорим: такого-то и такого-то маршрута автобуса больша нета. Или: «на Куче» свободных делянок больша нета. Или так: в нашем колодце воды больша нета. И так далее… Реальность говорит мне, что у нас все, абсолютно все приходит в упадок. Пятнадцать лет назад наши дети разгуливали в кроссовках «Найк» и в одежде из модных магазинов. Десять лет назад — в простых джинсах с толкучки. Пять лет назад — в перешитой подержанной военной форме и в сандалиях из старых покрышек. А сейчас они одеты в то, что осталось от подержанной военной формы. Со всеми дырками! А сандалий у них больша нета! Ну-ка, давай продолжим эту последовательность на пять лет вперед. А потом — на десять!
— Это зависит от района, Фред. — возразил Марк. То, что говорил сосед, относилось скорее к трущобам на севере, а не к их собственному району. — Наши-то дети босиком не ходят… Ну, разве что, иногда… — Уголком глаза он заметил, как Майк потихоньку задвинул свои босые ступни под кресло. Ну ладно, положим, что младшие дети Марка бегали босиком не просто «иногда», а почти постоянно. Но ведь это не потому, что они такие бедные! Просто, детям нравится бегать босиком. А сандалии у них у всех есть, и притом: Мэри и Марк постоянно напоминали детям, что надо обуваться, прежде чем выходишь из дому!
— Ну ладно, Фред, — согласился Марк. — Пусть будет по-твоему: упадок. Но нет же ничего вечного. И упадок когда-нибудь должен прекратиться.
— Он и прекратится, приятель. Я даже тебе скажу когда. «Нулевой Год». Помнишь, я тебе книжку давал почитать? — Фредерик долил пива в свою кружку и потянулся, чтобы добавить пива и Марку. Марк помахал над своей кружкой ладонью, показывая, что ему на сегодня хватит.
Конечно, Марк прекрасно помнил эту книжку про революцию в Камбодже. Далеко не бестселлер. До «Обвала» средний американец держался от таких политически-нагруженных книг на расстоянии пушечного выстрела. Как такое можно вообще читать? Отвратительные подробности, и нет Голливудского хеппи-энда. А у интеллектуально-продвинутых американцев, которые подобные книжки все-таки читали, от ужаса шевелились волосы на голове. И крепко верилось, что марксизм мертв. Там был еще этот фанатик-коммунист, товарищ Пол Пот. Кажется, он учился в «Сорбонне» на радио-инженера. Вот этот самый Пол Пот и придумал название для революции: «Нулевой Год». Отменили города, магазины, дороги, деньги, электричество, компьютеры и телефоны. Даже обувь и очки объявили выдумкой капиталистов и тоже отменили. «Средний класс» подлежал уничтожению. Товарищ Пол Пот так и сказал: «оставить вам жизнь — это не доход, отправить вас в расход — это не расход». М-да. Для Кампучийского врача (или полицейского, учителя, инженера…) «Нулевой Год» наверняка был тем же, чем «Обвал» стал для американского «среднего класса». Концом всей цивилизации. Ты еще помнишь хорошую жизнь, но она уже не вернется.
Черт побери, Фредерик прав, заключил про себя Марк. «Ну ладно, скажем, я согласен с твоей оценкой ситуации, Фред. Экономические инициативы провалились, доллар падает как кирпич, и дети бедняков в трущобах ходят без обуви. Но это еще не значит, что у правительства нет стратегии. Откуда ты знаешь: может, она есть, но еще не сработала?». Он допил пиво.
— Еще кружечку, Марк? — с готовностью предложил Фред, поднимая кувшин.
— Нет, спасибо, Фред. Нам пора идти. Только напоследок объясни, почему ты считаешь, что у Вашингтона нет стратегии.
— Стратегии у них нет, Марк. Но взамен у них есть хорошая тактика. Вот Пол Пот, в Камбодже. Как всякий радикал, он был дурак. Хотел изменить все, и сразу. А Вашингтон — не-е-ет. Там не дураки сидят. Они хотят приземлить Америку в наш «Нулевой Год» потихоньку. Постепенно. Без эксцессов. Хочешь пример ближе к дому? Извини, если не очень полит-корректный, и не принимай близко к сердцу.
— Ладно, давай выкладывай свой неполиткорректный пример. Я уже достаточно пива выпил, чтобы принимать что-либо близко к сердцу.
— Ну ладненько. Скажем, в Венесуэле еще осталась какая-то нефть. Президент США находит повод, и отправляет туда твоего Билли — защищать свободу и демократию. Билли честно обменял обе руки и оба глаза на сотню-другую баррелей нефти, вот и все. Он, кстати, до армии собирался в медицинский, так?
— Да. — подтвердил Марк. Его немного передернуло. Это была тема, Мэри и Марк предпочитали не трогать: «Не все в жизни получается по плану, знаешь ли…
— Вот почему, приятель, у нас хватает сборщиков пожертвований «Пути Спасения» и не хватает врачей… Ладно вернемся к нашим баррелям нефти. Итак, Уильям заплатил своим увечьем за несколько сотен баррелей нефти. Нефть привезут в Штаты, сделают из нее бензин. Ну, немножко отстегнут вам в Полицию, пожарным, спасателям. Опять же, президентскому самолету надо на чем-то летать. Остальное куда? Правильно: чтобы твоему Майку и моему Арне было что залить в бак бронетранспортера для защиты свободы и демократии где-нибудь еще. Где осталась нефть. Это такая веселенькая карусель: война за возможность воевать дальше, за возможность воевать дальше, за возможность воевать дальше. Et infinitum… [До бесконечности (лат.)] Вот только ли есть у нас альтернатива этим войнам?
— Ну?
— Допустим, мы можем вернуть всех солдат домой. Остановить войны, закрыть границы. Ан нет! В этом случае, «Нулевой Год» в Америке произойдет не постепенно, а моментально. Вместо того, чтобы убивать людей в отдаленных странах и тащить их ресурсы в США, мы сразу начнем убивать друг-друга, и прямо тут, в Америке. Душить друг-друга будем. За ту последнюю бочку нефти, что у нас останется…
«Хьюстон, 2030», Майк Мак-Кай (2009)
перевод М.Якимов (2013)