А я, кстати, понял: в чем была одна из главных — если не вообще самая главная — ошибка позднесоветских «лучших людей». (Впрочем, можно сказать, лучших людей без кавычек.) То есть, тех, кто определял тогда общественное сознание страны, кто формировал «антисоветский дискурс» — и кто, как тогда казалось, добился успеха. Совершив «демонтаж социализма» и «переход к капитализму» в 1991 году.
Дело в том, что все эти люди — не важно, кто они были: представители номенклатуры, разнообразные интеллигенты (от режиссеров до докторов наук) или, скажем, «теневые дельцы» — считали, что «деньги — это деньги». То есть, что им современные деньги есть «та самая сущность», которая была описана Адамом Смитом или Марксом (да хоть Бальзаком!) — «универсальный товар», который можно свободно обменять на что угодно. (В том числе и на человеческий труд — собственно, это и делает деньги капиталом.) Почему так произошло — думаю, понятно: на самом деле именно этим были ходящие в СССР наличные деньги. (Вот безналичные — нет, но это было принято за «особенность системы».) Других же денег эти самые «лучшие» не знали, и с ними не сталкивались в принципе.
Но подобное положение к этому времени уже давно было далеким прошлым. (С момента принятия «Бреттон-Вудской валютной системы».) С момент же перехода к «Ямайской системе» принимать указанную концепцию нельзя стало даже условным. То есть, некое «денежное единство», «денежная однородность» и «денежная стабильность» остались в прошлом — чем, по сути, и закрыли «эпоху капитала», как таковую. (Напомню, что главный смысл капитала — это возможность свободной конвертации из одной формы в другую. То есть, его можно превратить в гору «наличных», в завод, в землю или в — см. сказанное выше — человеческий труд. Разумеется, с определенными издержками — но они пренебрежительно малы.)
Собственно, и принятая ими стратегия основывалась именно на этом: советская собственность конвертируется в т.н. «капитал» — то есть, проще говоря, в деньги — которые потом переводятся на счета в западных банках. И — voila — получаются «западные капиталы», превращающие вчерашних «совков» в респектабельных западных капиталистов. На самом деле это, кстати, началось еще до крушения СССР — есть огромное количество свидетельств, что уже в 1980 годы часть доходов от продажи нефти «не доходило» до государства. Что же касается «новорусского времени», то в нем данный механизм был запущен на полную катушку. Вплоть до того, что практически все получаемые в стране доходы вывозились «вовне».
Но итог всего этого оказался довольно печальным. (Хотя нет — можно сказать просто печальным, без «довольно».) Причем, для всех — и для остальных жителей нашей страны, и для самой страны, и, как не странно, для этих самых «новорусских», желающих конвертировать свою Родину в капитал. Потому, что уже в 1990 годах выяснилось, что «так просто» стать «настоящим европейцем» не получится, что даже при наличии круглого счета в банке «настоящие» не аристократы даже, а бизнесмены и банкиры будут считать «нуворашей» людьми второго сорта.
Поэтому вся «история постсоветской России» стала, по сути, одной большой попыткой «обойти это ограничение» — которое казалось условным, культурным и т.д. «Ну, не считают они нуворишей себе ровней — так это временное явление. «Своих» они тоже не считали, так и не мы, но хотя бы наши дети войдут в «свет»» — собственно, именно такие мысли господствовали у «лучших» в течение практически 30 лет. В том смысле, что они думали, что неприятие их «настоящими людьми» связано с какими-то «надстречными особенностями», с «русофобией» и т.д. (И поэтому постоянно подчеркивали свою «нерусскость» и «антирусскость», любили напоказ выставлять то же свое «еврейство» — если у кого оно было. Впрочем, если и не было — то делали.)
В то время, как на самом деле речь тут шла о самом, что ни на есть, базисе. Состоящем в том, что уже в 1990 годы «новорусские баксы» на деле УЖЕ не были «настоящими американскими долларами». Даже если и лежали не на счету в банке — а в кошельке-чемодане в виде самых-самых аутентичных банкнот. (Да, кстати — сами по себе банкноты УЖЕ не деньги, но так глубоко мы забираться тут не будем.) Поэтому, например, «просто так взять — и купить» любой «настоящий западный бизнес» новорусским оказалось невозможным. (Если они «там» чего-то и проиобретали в более-менее «классическом» смысле, то исключительно по сверхзавышенной цене. В результате чего мультимиллиардер Абрамович купил лишь футбольный клуб — и то, как оказалось, не на самом деле. А мультимиллионеру Чичваркину денег хватило лишь на … винный магазин. То есть, на бизнес уровня «среднего среднего класса».)
Разумеется, это не останавливало «лучших» — потому, что речь шла о проекте, на которые были поставлены слишком важные вещи. Еще раз: для того, чтобы «стать своими», они развалили СССР и были готовы развалить Россию — если бы это дало искомый результат. (И — как не забавно — спасением для нашей страны стало то, что этим «элитариям» уже в 1990 годы дали понять: нет, их не возьмут. Ни при каких условиях.) Но еще важнее тут то, что идея «абсолюта денег» -полученная, судя по всему, в условиях брежневского СССР — оказывалась, вообще, «стержнем» их («лучших людей», включая творческую интеллигенцию) мировоззрением. Отказаться от которого означало полный развал личности.
Еще раз: эти люди были уверены, что главное в жизни- это умение продавать и продаваться. А оказалось — что нет! Потому, что «продавать и продаваться» можно только в мире, где есть деньги. А в текущей реальности — см. сказанное выше — денег, как таковых, нет. Есть их имитация в лучшем случае, в виде «банкнот» -которые, к тому же, давно уже не обеспечены ничем. (Еще раз: в «Ямайской системе» даже условный «золотой стандарт» был отменен.) В основном же современные «деньги» — это, фактически, «игровые фантики», условные единицы, значимость («стоимость») которых гуляет в разы относительно того, где они применяются.
Скажем, на «бытовом уровне» — на уровне личного потребления — эта стоимость относительно высока. Но стоит нам подняться на уровень сколь-либо масштабных вещей — и «деньги» резко падают в цене. И рубли, и доллары, и евро — отсюда и астрономически стоимость любых «инфраструктур» во всех странах, за исключением, наверное Китая и КНДР. (Но эти государства мы пока опустим.) Которую («стоимость») обычно объясняют «коррупцией», но это неверно.)
Именно поэтому «новорусские баксы» на счетах и в чемоданах оказались значимыми очень немного. Да, конечно, на них можно было купить яхту, роскошную машину, бриллианты, виллу — впрочем, с недвижимостью тут уже идут оговорки — но вот «настоящий западный бизнес» на них уже не купишь. А уж про место в «настоящей элите» — тем более. Так «великая антисоветская мечта», выросшая на механическом переносе реальности «советской теневой экономики» к современному западному капитализму, оказалась в глубоком кризисе.
Нет, конечно, ее еще пытаются спасти. То через идею построения «настоящего капитализма» уже в России: дескать, если «там деньги — давно уже не деньги, то давайте сделаем, чтобы тут деньги были деньгами». (Пресловутая жесткая монетарная политика текущего режима — это именно «про это самое».) То через идею «создания альтернативной валютной системы», вроде «валюты БРИКС», которая была бы именно что «деньгами». (А не «магическими карточками», смысл которых не понимают уже и сами «маги».) Но все это — бессмысленно.
Потому, что превращение денег — в «деньги», а затем полная виртуализация последних есть объективный социоэкономический процесс. Происходящий в рамках развития «той самой» Великой Революции 1917 года, от которой наши «лучшие люди» так желали сбежать в 1980 годах. Ну, а что: вы думали, что т.н. «отмена денег» будет происходить посредством декретов? Или решений Верховного Совета? Смешно. Впрочем, ладно — об этом надо говорить уже отдельно.
Тут же, завершая разговор, можно только еще раз сказать, что указанные «бежавшие от Революции» еще не раз будут крайне неприятно удивлены. Но их, разумеется, не жалко.