На самом деле основа антисоветизма — то самое «сердце спрута», та самая его «кощеева игла» — это отрицание будущего. Футурофобия. И футурофагия — то есть, желание получить все, что можно сейчас за счет того, что будет потом. Собственно, именно под эти действия и подводятся все размышления и построения антисоветчика — размышления и построения о том, как бы посильнее «обгадить будущее», как бы снизить до нуля его ценность. И — жрать сейчас, сейчас, сейчас… жрать, жрать, жрать…
Причем, все начинается достаточно безобидно и даже респектабельно: с отрицания идеи «абстрактного будущего и абстрактных потомков». Это — первая стадия антисоветизма, стадия, когда он даже не претендует на это «гордое звание». Ну да: начинающий антисоветчик говорит — вроде как — умные вещи: различные «сверхбольшие проекты», вроде «Сталинского плана преобразования природы» являются скорее утехой диктаторов, нежели жизненной необходимостью. Ну, в самом деле — говорит этот самый «начинающий антисоветчик», в это время еще считающийся и считающий себя «истинным коммунистом» — зачем закапывать такие средства «в землю», если можно прямо вложить их в то, что даст результат уже завтра!
Например, в массовое строительство дешевого жилья. Или в развитие производства зерна, мяса и молока. (Знаменитое «держись корова из штата Айова», завершившееся в конечном итоге «рязанской авантюрой». Равно как авантюрой завершилось и форсированная распашка целины — начата без предварительного создания обширной инфраструктуры и характеризующаяся чудовищными потерями и урожая, и техники.) Это казалось разумным. Более того — это казалось намного более рациональным, нежели указанное повышение на десятки процентов урожайности в уже обжитых областях из-за улучшения климата. Это, наконец, казалось намного гуманным — а ведь были еще другие «суперпроекты», подвергнутые уничтожению: все эти полярные магистрали, тоннели и мосты, усиленное заселение Дальнего Востока и Сибири, ну и т.д. и т.п. (Правда, потом к значительной части оных — от БАМа до освоения Сибири — пришлось вернуться, ну да ладно. Речь тут не об этом.)
Еще раз: антисоветчик на первой стадии еще малоотличим от коммуниста, еще так же декларирует приверженность свою «советской модели», и единственное, что вызывает его отрицание — это идея «далекого будущего». (Отсюда — и «нынешнее поколение будет жить при коммунизме», потому, что иначе… ну, а зачем вообще этот коммунизм нужен, если мы его не увидим?) Впрочем, к концу этой стадии у него формируется, собственно, уже более «конкретная программа». Состоящая в том, что «когда говорят о будущем наших детей, надо думать о будущем для своих, конкретных детей». Тех, что у него — собственно, антисоветчика — сидят в комнате.
Этот переход случился — если кто не понял — в т.н. «брежневское время». Когда советский лозунг «все лучшее — детям» стал открыто трактоваться, как «все лучшее — своим детям». «Своих детей» начали не просто любить — а залюбливать! Начиная с заваливания игрушками и сладостями — итогом последнего, кстати, стала «стоматологическая катастрофа» 1980 годов. (Состоящая в том, что зубы у подросших отпрысков оказались не к черту — причем, при сравнении с зубами предыдущего поколения, кое сахар видело в «следовых количествах». И поэтому нагрузка на стоматологов выросла в разы — и пришлось спешно наращивать число оных, причем часто в ущерб качеству: например, архаичные низкоскоростные бормашины с ременным приводом «образца 1950 годов» еще активно применялись в 1980 годы, приводя к известным последствиям в виду «стоматологического ужаса». При том, что скоростные пневматические бормашины производились в СССР с 1960 годов, и «старье» надо было по идее списывать. Но — см. сказанное выше.)
Впрочем, там «катастрофы» были чуть ли не каждом углу: «перелюбленные» дети имели очевидные проблемы с мотивацией (а зачем, если и так любят!), с ответственностью, с требованием себе благ (даже выросши), ну и т.д., и т.п. Отсюда можно легко понять неизбежность «молодежных проблем» в 1980 годов — начиная с падения возможности обучения и заканчивая молодежным бандитизмом. (Хотя, казалось бы, объективно «молодежь 1980» находилась в намного более лучших условиях, нежели та же «молодежь 1960 годов» — и в плане доступности благ, и в плане средств, тратимых обществом на их «социализацию».)
Однако в 1980 годы мы можем наблюдать уже «вторую стадию антисоветизма» — то, что, по сути, стало «антисоветизмом классическим»: отрицание уже не просто «далекого будущего», но даже «будущего своих прямых потомков». Тех самых «своих детей». Это, кстати, так же было хорошо заметно: в 1980 годы постоянно были жалобы на то, что «молодые родители» сбрасывают свое «потомство» на бабушек-дедушек, ну и на государство. (Сейчас это выглядит добрым и архаичным обычаем, но тогда…) Более того: именно тогда начали активно «форсить» идею о том, что «человеку нужно, прежде всего, расти личностно», и что эта задача должна стать приоритетом. (А «проклятый совок» забивает все возможности для «личностного роста».)
На этом фоне идея о том, что надо прекращать дотировать детские вещи — кои стоили значительно дешевле взрослых — и вообще, переводить основное потребление с «общественных фондов» (где значительную роль играли именно «траты на детство» — все эти детсады, кружки-секции, детский отдых и т.д.) к «фондам личным», т.е., к банальному росту зарплат, уже не выглядят чем-то удивительным. Но, разумеется, наиболее ярким примером «отворота от детей» стала концепция «приватизации», и, как не смешно прозвучит, прежде всего приватизация жилья.
Конечно, с одной стороны, это дало гражданам достаточно ценную основу для жизни. (Хотя, если вспомнить 1990 годы, то эта «основа» тогда особо не ценилась, и пропивалась-проигрывалась с большой легкостью.) Но, с другой стороны, по сути закрывала возможность бесплатного получения квартир новыми поколениями. (Потому, что понятно: если все квартиры частные — то зачем их кому-то давать бесплатно?) Конечно, тут сразу же стоит сказать, что принятый «тип приватизации» — гражданами, проживающими в квартирах — был наилучшим. (Страшно представить: что было бы, если бы жилье «продавали инвесторам» на аукционах. Тысячи закрытых заводов прекрасно показывают данный момент.) Но речь-то именно о признании необходимости «частного» вместо «получаемого от государства».
Впрочем, как нетрудно догадаться, в 1990 годы дети перестали вообще быть ценностью — скорее, они стали обузой, что прекрасно подтверждается демографической статистикой. (СКР упал до 1,16 в 1999 году с 2,1 в 1989) Потом, конечно, ситуация несколько улучшилась — рождаемость довели до 1,78 в 2015, но это, ИМХО, было связано с ростом господдержки («материнский капитал», «Молодая семья» с ипотечными льготами и т.д.), а так же с высокой рождаемостью в «архаичных регионах». (Прежде всего, на Кавказе, где даже в 2000 годах господствовали пусть не традиционный, но квазитрадиционные отношения.)
Что же касается «центра», то тут рост шел слабее — например если в РФ 2008 года СКР был 1,5, то в Москве (городе, где зарплаты и уровень жизни был максимален в стране) -1,4. Потому, что — см. прошлый пост — «московская комфортная жизнь» наличие детей не предусматривает. Ну, а после 2015 вообще начался новый спад рождаемости со всеми вытекающими последствиями.
Потому, что — как уже было сказано — для современного цивилизованного человека дети не нужны. И идея «всю жизнь вкалывать на семью» сейчас выглядит такой же смешной и нелепой, как лет 50-60 назад казалась идея «вкалывать на абстрактных потомков». Надо — как заявляют бесконечные «тренеры личностного роста» — думать прежде всего о себе, о развитии себя, о получении для себя различных удовольствий…
И вот тут мы — неожиданно — переходим к «третьей стадии антисоветизма». Которая возникает даже тогда, когда от СССР остались только воспоминания. И состоит эта «стадия» в дальнейшем развитии футурофобии и футурофагии — по сравнению с коей даже описанный выше «потребительский абсолютизм» приобретает ностальгический образ «доброго старого мира». Потому, что сейчас не только дети — т.е., будущее семьи — не имеют цены, а точнее, имеют «антицену». Но и будущее конкретного индивида обесценивается катастрофически…
Ну да: как принято думать у «активных, инициативных и прогрессивных», сейчас, например, нет нужды приобретать собственное жилье. (Те самые «квартиры», за которые родители этих самых «активных и прогрессивных» готовы были Родину продать!) Про автомобили уже можно не говорить: «прокатный самокат» — лучшее, что может быть в мире транспорта. (В особенности потому, что «самокатчики» не имеют никаких ограничений вообще.) Нет уже не просто детей — но семей: из каждого угла вопят о том, что «надо выбирать партнера» (а не жениться!), причем, по параметрам. И бросать его — как только окажется, что «параметры не подходят».
40-50 летние девочки и мальчики… впрочем, что это я так нетолерантно. Ведь сейчас есть какое-то невообразимое число полов, в коих невозможно разобраться. (И не нужно — как в сортах говна.) И разнообразные — самые невероятные — «модели» пересечения этих полов. (Хотя на 99% — чисто виртуальные, для общения через сеть и совместной дрочки!) Разумеется, эти «мальчики» и «девочки» (всех полов) не имеют постоянного места жительства (хе-хе, кто еще помнит, как расшифровывается слово «бомж»), и в идеале могут «мотаться по миру» по малейшему желанию. (В неидеале тоже — как они, например, рванули в 2022 году! И никакая «тоталитарная Россия» не помешала!)
Но и у этой стадии есть свое акме — выступающее, по сути, акме всей «идеи антисоветизма». Это — уже не раз помянутые «психотропные вещества», к которым неизбежно должен прийти любой футурофаг. Потому, что именно прямое воздействие на мозг химическими «комплексами» — это идеал человека, решившего, что будущее ему не нужно, а нужно текущее удовольствие! Есть, конечно, еще и «электроды в мозг» — но, на счастье, эта технология довольно дорогая и сложная. Поэтому да: любой, кто решил отрицать «совок» до последнего, должен прийти к наркомании, как идеалу.
Потому, что она дает то, к чему в пределе стремится «идеология VHEMT» — которая и есть антисоветизм в пределе — максимум удовольствия пускай и на короткое время. (А там и живительная эвтаназия подойдет — тем более, что если она будет осуществляться через передозировку «веществами»…) Всё!
Больше ничего нет на этом пути, начавшемся с отрицанием «больших проектов Сталина» и заканчивающимся массовым нерождением и массовым же движением к «нежной смерти». Если бы предположить, что все выбрали этот путь, то лет через 50-60 можно было бы считать, что «задача VHEMT» выполнена, и что «живая природа» может снова развиваться без человеческого воздействия. Но, к счастью, это не так — и в небытие если что и уйдет, так это указанная концепция вместе с ее носителями. А затем… впрочем, ладно — об этом надо говорить отдельно…
P.S. Кстати, из сказанного выше нетрудно понять, что антисоветизм — в расширенном виде — это не «чисто советское изобретение», скорее наоборот. (Еще раз: ИМХО, VHEMT=антисоветизм!) Просто у нас он выглядит наиболее «выпукло», вот и все