Перед отлетом из Ташкента ему был задан вопрос о желании стран НАТО разрешить Украине использовать западное оружие для ударов вглубь российской территории.
Ответ президента РФ не стал мировой сенсацией: уж слишком технический или даже отвлеченный характер, казалось бы, носили использованные ВВП формулировки. Но упор здесь следует делать на слово «казалось бы». За подробным разбором вроде бы не имеющих отношения к сути вопроса деталей скрывается совершенно недвусмысленный ультиматум.
Ответ Путина состоял из трех пунктов:
1. Высокоточное оружие большой дальности не может быть использовано без космических средств разведки. Собственных средств космической разведки у Украины нет. Зато такие средства есть у стран НАТО. Если удары высокоточным западным оружием по российской территории станут реальностью, то Россия откажется принимать западную аргументацию в стиле «это не мы, это украинцы. Мы им только передали оружие, а они сами решили, как его использовать». Россия будет расценивать такие удары как «совместное предприятие» Украины и стран НАТО.
2. Даже если западное оружие будут обслуживать украинские техники, их роль может быть только вспомогательной и второстепенной: полетные задания ракет будут готовиться «не украинскими военнослужащими, а представителями стран НАТО». Вывод: тот же самый, что и из первого пункта.
3. Представители стран НАТО, особенно в Европе, особенно в малых странах, должны отдавать себе отчет, с чем они играют. Они должны помнить о том, что это, как правило, государства с небольшой территорией и с очень плотным населением. И это фактор, который они должны иметь в виду, прежде чем говорить о нанесении ударов вглубь российской территории. Это серьезная вещь».
Через несколько часов после ташкентских заявлений Путина стало известно о словах официального представителя государственного департамента США Мэттью Миллера: «Что касается нашей политики… то она заключается в том, что мы не поощряем и не позволяем наносить удары (американским оружием. – «МК«) за пределами украинских границ».