Идея о том, что «не стоит закрываться от Запада, а стоит, наоборот, стремиться навязать оному свои ценности», как известно, является базовой для практически всего «российского политикума». Начиная с либералов — ну, они, конечно, не за «навязывание своих ценностей», а за «несение западных ценностей всем остальным», но не суть важно. И заканчивая «патриотами» и «консерваторами», которые мечтают о том, что «все здоровые европейские силы будут за Россию». Про левых с их интернационализмом, вообще стоит умолчать!
Впрочем, самое смешное тут — даже не это, а то, что указанная идея достаточно старая, и при этом — постоянно «обламывающаяся». Обламывалась она еще во времена Российской Империи — если кто помнит, то был такой «европейский концерт» или «Венская система международных отношений», созданная по инициативе небезызвестного Александра Павловича. (На самом деле это — не первый случай, но наиболее яркий, если что.) В ее рамках считалось, что Россия, а так же Австрия и Великобритания, как «победители Наполеона», будут устанавливать порядки по всей Европе. Казалось бы — вот высший взлет нашей страны, которая начала «диктовать свои условия» всему миру! Но … итог этого оказался печален.
Потому, что никакой «русской политики в Европе» не получилось: в начале Российская Империя просто «таскала каштаны» из огня для Британской короны. (И немного — для Австрийской.) А затем — эти самые «европейские державы» сошлись в едином фронте ради идеи уничтожения самой России в рамках «Крымской войны». Причем, тут вместе была и «побежденная» Франция, и Великобритания, и Австрийская Империя — ну, и разная «европейская мелочь», вроде Сардинского королевства и т.д. (Даже Япония участвовала за полвека до Русско-Японской войны!!!!) И лишь героизм российских солдат и неумение европейцев в «реальную десантную операцию» (не папуасов гонять!) не дали этой войне достичь своей цели.
Тем не менее, даже это не остановило Россию в плане желания «стать своей для Европы». Потому, что казалось, что это — сделает жизнь страны безопаснее (ведь на своих не нападают?), и главное, красивее. В Европе же столько «качественных европейских товаров»? Которые можно покупать после продажи убогого российского зерна? (В результате чего денег на индустриализацию в стране катастрофически не хватало — все вывозилось «в Парижи и Баден-Бадены».) Кстати, интересно — но и после всего этого, то есть, после вывоза огромного количества денег для «шикования на Елисейских полях», после того, что русские дворяне проживали «там» больше, нежели «здесь», и по французски говорили не хуже самих французов — русские все равно оставались в Европе «варварами».
Как не смешно, но подобная ситуация повторилась и в Советское время. Конечно, изначально была надежда на то, что «трудящиеся всего мира» — разумеется, под «всем миром» тогда традиционно подразумевалась Европа+США — «поднимут красное знамя». Коминтерн был создан, и все такое с очень большими прицелами на будущее. Но уже в 1920 годы стало понятно, что те же итальянские трудящиеся выбрали не коммунистов, а несколько иную политическую силу. (Да, конечно, Муссолини пришел к власти не под «всеобщее одобрение», но «исторический плебисцит» был, в любом случае, в его пользу.) А в 1930 годы стал ясен выбор и «немецких трудящихся» — несмотря на всю мощь КПГ. Ну, а после провала Испанской Республики — которая была задавлена совместным союзом «местных фашистов» и «фашистов других европейских стран» — стало понятно, что «что-то в изначальной идее не то».р
Однако даже указанный провал не смог сломать указанную идею. (Идею того, что «светлый российский — в смысле, советский — образ привлечет европейцев».) Поэтому после небольшого перерыва — с 1943 года, когда был расформирован Коминтерн и когда была попытка отказаться от идеи «понравиться Европе» и начать выстраивать собственную альтернативу, по 1953 год — начался очередной этап ее внедрения в жизнь. Который, разумеется, сразу же начал «обламываться»: никакие «фестивали дружбы» и т.д. не смогли отменить стремление Запада уничтожить СССР. Это удалось только путем перехода (вынужденного) к реально агрессивной политике. К созданию массового ядерного оружия (обретение паритета), резким шагам, вроде размещения ракет на Кубе и т.д.
Собственно, т.н. «разрядка» — это последствия именно попытки говорить с «цивилизованным миром» с позиции силы! Но она же — став очевидной победой СССР/России — запустила очередной этап «евролюбия». Который завершился Перестройкой и гибелью Советского Союза, как такового. (Зато в это время советские флаги вывешивали в западных странах, а советский, простите, «президент» был избран «лучшим немцем». Чем не победа «мягкой советской силы».)
Ну, а про то, что творилось во времена «новой России» и говорить нечего: эта была какая-то вакханалия любви, оргия подчинения и согласия со всем, что говорилось или делалось в «Блаженном Валиноре»! С одним лишь «рефреном»: признайте нас «хорошими» — лучше всего, своими, но даже тогда было понятна нереальность указанной идеи — дозвольте нам быть с вами! Разумеется, итог был соответствующим — о Россию вытирали ноги, полностью игнорируя ее интересы. (См. например, «соглашения о разделе продукции», которые тогда были практически во всей нефтяной отрасли.) Кстати, «отдельных россиян» любили — позволяли им приобретать виллы-яхты-машины и т.д., отдыхать на фешенебельных курортах и прочее. Но в целом страна теряла очень многое.
Кстати, за примерно 30 лет «прозападной» и «проевропейской» политики из России было вывезено капитала на сумму, большую 1 трлн. долларов. И это — только прямой вывоз! Потому, что были еще и разнообразные «непрямые потери», начиная с продажи сырья по сверхдешевой цене и заканчивая открытием своего рынка для «качественных западных товаров». (В результате чего, например, было почти убито гражданское авиастроение.) Такова была «цена любви». Точнее, конечно — видимости «любви», потому, что в реальности не было в Европе к нам даже элементарного уважения! Несмотря на все наши страния «стать своим», на все уступки и любезности, на преданных союзников и отданные рынки… Да, случилось все очень быстро — пара недель, и Россия стала «символом зла» и главным врагом «цивилизации». А ее властителям — да и народу, если честно, потому, что не только власти, но и массы верили в возможность «вечной дружбы» — осталось только признать полный крах всей политики последних десятилетий.
А точнее — см. сказанное выше — последних столетий. Потому, что пресловутой «весной 2022 года» были с легкостью обесценены не только позднесоветские-постсоветские «экзерсисы», но и реально значимые вещи, вроде Победы над фашизмом, полета Гагарина или великой русской культуры. (Да, Толстой, Достоевский и Чайковский — которые еще вчера выглядели «неотъемлемой частью культурного багажа каждого просвещенного человека» — были «отменены» с необычайной легкостью.) И оказалось, что Европа смотрит на нас так же, как смотрела веке в 17 — как на «агрессивных злых дикарей», которых надо уничтожить и отнять у них плодородные земли для передачи «благородным людям». Как говориться, ах, какая жалость! Как мы стремились, на французском говорили даже дома, армию свою для блага «европейского концерта» использовали, давали «цивилизации» дешевое зерно или нефть, строили «европейскую безопасность» и «систему Римского клуба»…. а в «европейских глазах» так и остались пресловутыми «московитами».
И все потому, что есть совершенно объективные причины для того, чтобы российская «мягкая сила» оказывалась бессмысленной. Тем более, что не мы первые, не мы последние, на эти грабли кто только не наступал. (От османов до китайцев недавнего времени.) Но обо всем этом будет сказано уже в следующем посте.
Итак, как уже было сказано в прошлом посте, Россия с давних пор — на деле еще с допетровских времен — очень хотела стать «своей в Европе». (Потому, что чувствовала, что это значит!) Но при этом — «пролетала» в этом желании постоянно. В том смысле, что несмотря на все старания — начиная с копирования одежды, этикета и даже языка и заканчивая прямыми действиями (скажем, военными) в интересах «европейских держав» — наша страна так и оставалась для европейцев чужой. И даже варварской: вон во времена «наполеоники» французы русских изображали звероподобными дикарями — и это после того, как русские дворяне наводнили Париж, поражая всех своим чистым выговором (по французски) и идеально пошитыми костюмами! Но — все равно звери, которых надо уничтожить. (Или выдрессировать — и использовать — как это делали англичане.)
Почему так? Да потому, что — как уже было сказано бесчисленное число раз — Европа есть прежде всего империалистическое ядро, а все остальное вторично! Да-да-да, все, что мы (россияне) считали значимым: от религии до философии, от покроя костюмов до строительного ордера — все это было для европейца «империалистической эпохи» (с 17 века) всего лишь побочкой по отношению к главному. К неэквивалентному обмену, который он — европеец — вел со всеми «неразвитыми нациями» и ненациями. А точнее — сверхнеэквивалентного обмена, когда «туда» отправлялись толпы негодяев с указаниями «грабить и жечь». (Причем, тут двойная выгода: во-первых, награбленное пойдет «сюда». А во-вторых, если эти негодяи и сдыхали от копий туземцев или какой-нибудь болячки, то «тут» в любом случае было лучше.)
Собственно, этот самый неэквивалентный обмен и стал «той самой свободой», которой так гордились — и гордятся — в Европе. То есть, возможностью делать то, что тебе придет в голову — и не иметь никаких отрицательных последствий. Кстати, именно поэтому даже те, кто формально был «свой» — вроде тех же рабочих — но при этом не имели доступа к «колониальной ренте», считались таким же «мусором», что и туземцы. (И относились к ним соответственно.) Но вот тот, кто «в ренте» — тот, разумеется, жил прекрасно. (Насколько это было возможно для данного уровня.) Гораздо лучше, нежели их «неевропейские» аналоги! Свободнее, прежде всего.
Ну да: вот в «петровской России» каждый дворянин обязан был служить. То есть, пусть в офицерском чине, но «корячиться» вместе с солдатами. Или сидеть в душном офисе и переписывать бесконечные параграфы и уложения. А его «французский аналог», например, мог заниматься тем, чем хочет — ему власть только давала, но ничего не требовала! Понятно, что la belle France в это время была для русских дворян аналогом земли Обетованной! (А то, что французский крестьянин жил хуже своего русского аналога — и это при много лучших природных условиях — никого не волновало, про различных туземцев в колониях вообще умолчим. Прекрасная Франция без душащего «параграфа» — и все тут!)
Забавно — но то же самое сохранилось и через пару столетий. Когда «советский МНС» вздыхал об «американской свободе», то он представлял себе то же самое. А именно: как он будет жить в шикарном коттедже на «семь спален» и иметь роскошный «кадиллак», будет ездить на Гавайи отдыхать и будет покупать «любовь» роскошных женщин среди бассейнов и стоек с коктейлями. (Именно «покупать», это очень важно!) А вот работать при этом он будет столько же, как и в своем советском НИИ. (Нет, надо сказать точнее: работать он будет меньше, потому, что «тут» он тратит свое время на «бюрократию», а там «бюрократии» нет.)
Именно это и было для советского МНСа «той самой» свободой, которую он вожделел и к которой стремился. (Так же, как русский дворянин вожделел жить в стране, где никто не будет его «принуждать к службе», к угодничеству перед «генералами» и — давайте уж честно скажем — к исполнению пресловутых заповедей, включая самую неприятную «не прелюбодействуй». Потому, что во Франции «прелюбодеяние» — не грех, а доблесть!) Именно подобными образами «свободного человека» — то есть, человека «никому ничем не обязанного» и привлекал Запада многочисленных своих сторонников.
И не только из России, понятное дело — скорее, наоборот. По всему миру, от Китая до Ирана, все «культурные люди» мечтали о «свободной жизни», и готовы были отдать все, что угодно — начиная с национальной культуры и заканчивая природными богатствами — за то, чтобы получить оную. То есть, чтобы присосаться к «империалистической ренте», если честно! А вот «обратный процесс» не работал никак. То есть, страны, не имевшие сверхпотребления, не могли привлекать к себе «жителей Валинора», как бы они не пытались это делать.
Потому, что «рента» — она чувствуется на уровне подсознания! (Да, за время классового мира инструменты, необходимые для выживания в нем, «прошились в БИОС».) И те же ирландцы — которых гнобили и выживали на своей Родине британцы — бросились переезжать не в Российскую Империю, например. (И не в Османскую.) А в САСШ — то есть, страну, которая явно вела империалистическую политику. И эти ирландцы — угнетенные и страдающие на Родине — стали чуть ли не первыми империалистами в плане борьбы с индейцами. То же самое можно сказать и про различных «немцев»: в конце 18 — сер. 19 столетия Германия (совокупность германских княжеств) не была империалистическим социумом, что вело к реальным бедствиям для населения. Так вот: подавляющая часть «немецких эмигрантов» переезжала, опять-таким, в САСШ. Становясь «передовым отрядом» пресловутой «белой расы» и радостно отстреливая «дикарей»!
И лишь ничтожная часть этих немцев переехала в Россию — при немке Екатерине II, кстати, которая давала немцам невероятные условия. Впрочем, связано указанное было только с тем, что «трансокеанские переезды» тогда были банально дороги — в Россию перебраться было много дешевле. Поэтому как со второй половины XIX века «трансатлантика» резко подешевела, так в РИ перестали переезжать даже самые «забитые» европейцы. Потому, что быть «сеттлером»- т.е. колонизатором — много круче!
То же самое можно сказать и про СССР, который пытался привлекать к себе жителей иных государств — но без особого результата. Даже евреи в 1930 годах Европы старались перебраться именно в Штаты, а не к нам, потому, что — см. сказанное выше. Потому, что «империалистическая рента» перевешивает Холокост — как не жестоко это звучит! Или, например — если еще рассмотреть указанный момент — возможность конфликта Израиля «со всем арабским миром» не мешал тому, что советские уже евреи желали выехать в этот Израиль. Хотя им бы пришлось воевать! И их реально могли убить! Но — как и в случае с Европой — возможность побыть империалистом всегда анулировало страх перед возможностью погибнуть при этом! (А вот «советские евреи», наоборот — рвались в «воюющую страну» толпами.)
Поэтому можно сказать, что все надежды современных «российских консерваторов» найти себе «союзников на Западе» среди тех, кому неприемлемо «развитие толерантности, инклюзивности и мультикультурализма» есть надежды по умолчанию бессмысленные. Ибо нет у России того главного, чем она может привлекать людей — «свободы колонизатора». А это, кстати, чуть ли не самое главное для «правого»! (Для левого, впрочем, тоже — но левые это глубоко скрывают.) То есть, в России невозможно жить хорошо только потому, что ты — избранный, как в той же Британии, да и вообще, Европе.
Даже деньги и высокий чин не дают тут «права на свободу». (То есть, независимость от государства — что прекрасно иллюстрируется текущими «арестами в МО».) Тогда как в Британии, например, лорд — это именно что лорд, и никто никогда нигде на его «права» покусится не может. И это прекрасно «чувствуется». (См. сказанное выше про то, что подобные вещи за века классового мира уже прошились в подсознании.) Поэтому нет, не поедут в Россию массово «рассерженные сторонники традиционных ценностей» — как любят утверждать разного рода Фритцморгены. Сюда даже из Африки — из той самой ЮАР, про «бедствие белых» в которой так любят писать — не едут. (Едут единицы — а массы бегут с США и ЕС.)
Поэтому да: «правая утопия» — в которой Россия есть «столп всего традиционного мира» — невозможна в принципе. И все надежды, которые питают на нее наши «правые» — бессмысленны по умолчанию. Впрочем, это и так было очень хорошо известно…