Турция активно хвастается итогами боев в Сирии – турецкие БПЛА якобы нанесли гигантские потери сирийской армии и даже уничтожили сразу восемь комплексов «Панцирь». Некоторые аналитики употребляют выражение «Турция показала России, как надо воевать в XXI веке». Действительно ли турецкие беспилотники показали себя в небе Сирии столь впечатляющим образом?
В Турции считают применение своих дронов в Идлибе очень успешным. В турецкой прессе, в частности, на все лады превозносят Сельчюка Байрактара – младшего зятя президента Эрдогана, разработчика и производителя турецких БПЛА (по его фамилии они и называются «Байрактар»). Утверждается, в частности, что турецкие БПЛА уничтожили аж восемь ЗРК «Панцирь». Характерный заголовок: «Человек, который изменил небо Ближнего Востока». Эта точка зрения перекочевала и в некоторые российские экспертные сообщества.
Очень характерная для Востока позиция: война проиграна, но мы все равно победили. Сирийцы и русские – дикари, у них нет таких беспилотников. Приводится множество технических аргументов, которые никак не привязаны к реальности того, что происходило в Идлибе.
Что тут сказать? На Востоке очень склонны к преувеличениям. Это стилистическая ошибка: люди моделируют некую теоретическую схему «войны XXI века», в которой решающая роль отводится авиации (и в первую очередь беспилотникам), а люди на земле – безвольные мишени. На самом деле же некая «воздушная фаза» боев в Идлибе длилась два дня и не была критически важной. Просто появление на поле боя турок стало неожиданностью, и потребовались как раз эти два дня, чтобы немного перестроить тактику. Не говоря уж о том, что заявления об уничтоженных «Панцирях» и вовсе оказались фальшивкой.
Во-первых, давайте прежде всего ответим на вопрос – зачем туркам вообще понадобилось использовать в Сирии авиацию, и в частности БПЛА?
Наступление сирийской правительственной армии еще несколько недель назад развивалось настолько быстро, что это грозило обрушением всего фронта боевиков и турецких прокси. Сирийцы опирались на наземную огневую мощь и поддержку российских ВКС. Противопоставить этому боевики практически ничего не могли – и поэтому понадобилась поддержка правительственных войск Сирии, в том числе с воздуха. Ограниченное использование турками БПЛА было попыткой возместить отсутствие у боевиков собственной огневой мощи.
Проще говоря, тяжелые и средние турецкие БПЛА (те самые «Анки» и «Байрактары») использовались как летающие пушки. Турки в первый день использования дронов действительно получили преимущество, поскольку их более мощные средства РЭБ работали непосредственно с турецкой территории и закрывали весь Идлиб. Они слушали сирийские телефоны, выясняли координаты одиночных целей и через «Анки» наводили на них тяжелые «Байрактары». А эффективность их применения зависела, с одной стороны, от средств радиоэлектронной разведки, располагавшихся на территории собственно Турции, а с другой – от неумения САА и ее союзников действовать в новой ситуации.
Так, например, в Турции считают большим успехом удар БПЛА по наступавшему у Тафтаназа спецназу «Хезболлы», в результате которого погибло более 10 ливанцев. На самом деле успех был обусловлен тем, что хезболлисты в открытую пользовались обычной мобильной связью. Простыми телефонами компании SyriaTel. Их переговоры засекли и выяснили координаты цели.
Однако стоит напомнить и кое-что другое. Когда у шиитов отобрали телефоны, то они, пойдя в неожиданную ночную атаку, заняли с ходу половину Саракиба, проявив себя геройски в обычном пехотном бою. Приказы отделениям «Хезболлы» доводились по старинке, с нарочными, боевые задачи ставились в письменной форме (а не через айфон), и никакие турецкие дроны ничего с этим сделать не смогли.
Во-вторых, никакого «роя дронов» не было, следовательно, не было и «войны XXI века». Турки отправляли с Инджирлика пять–шесть БПЛА одновременно, не более. У Турции просто нет достаточного количество дешевых беспилотников, чтобы организовывать атаки «роем». В Турции теперь заявляют, что потери были ничтожны – конечно, сирийцы сбили всего четыре «Анки» и один «Байрактар», зять президента сделает еще. Он действительно талантливый инженер. Но в реальности эти потери оказались для Турции критичными и с чисто военной, и тем более с экономической точки зрения.
«Рой» применяли боевики месяцами ранее, когда неоднократно атаковали таким образом российскую базу Хмеймим. Там речь шла о 30 и более БПЛА, атаковавших одновременно. Но это были кустарные, в гараже слепленные аппараты, которые только и можно использовать «роем» и в виде электронных камикадзе. Эти атаки эффективно отражались российскими средствами ПВО и РЭБ в Хмеймиме.
И наконец, в-третьих – вся война в Идлибе ведется на земле, ее фундаментальная суть – в восстановлении физического контроля над территорией. Выиграть войну исключительно с воздуха невозможно. В разбомбленный город кто-то должен войти и поднять там флаг. Показал это и конфликт в Ливии, где буквально несколько месяцев назад противоборствующие силы, зайдя в тупик на земле, попытались как раз решить проблему с помощью массового применения БПЛА. До 500 боевых вылетов в день – чем не «война XXI века»? И в результате этой «войны XXI века» случилась закономерная ничья, и стороны снова вернулись к старому давнему пехотному бою.
Использование турками БПЛА было вынужденной мерой, а не проявлением технического превосходства над сирийской и тем более российской армией. Никакой «тактики XXI века» турки в Идлибе не использовали. В реальности ситуация развивалась так.
Турки не смогли закрыть небо над «заповедником» политическими средствами, после чего раздали подконтрольным боевикам ПЗРК. Это оказалось неэффективным и против российских, и против сирийских летчиков, легко уходившим от этих ПЗРК. Тогда они попытались контролировать небо с помощью F-16, не заходя в сирийское воздушное пространство и атакуя из такой своеобразной засады. Сбили несколько сирийских самолетов, что вызвало паническую реакцию у ряда экспертов: «турки крошат сирийские ВВС». Да, крошат, потому что бьют дубиной из-за угла: стрелять в ответ по турецким F-16, висящим в турецком же воздушном пространстве, нельзя по политическим соображениям. Они недоступны и, следовательно, безнаказанны.
В это время на земле ситуация развивалась без привязки к воздуху. Буквально полтора–два дня турецкие БПЛА безнаказанно атаковали сирийские позиции, которые были не приспособлены к противовоздушной обороне. Сирийцы имеют крайне ограниченный навык применения ПВО, отсюда и потери «Панцирей».
Турки приводят фантастические данные о сирийских потерях. Потери, признаем, были серьезными, но связаны они были не с эффективностью работы дронов, а с эффектом неожиданности. У сирийцев и их союзников ПВО первой линии отсутствовала как класс, люди ходили толпой, окопы в эйфории наступления не рыли вовсе, техника стояла в чистом поле, в лучшем случае сооружали что-то вроде капонира, чтобы увеличить дальность выстрела. Понятно, что если люди стоят толпой, то одна ракета туда – сразу десять трупов. Одинокий БМП без прикрытия – еще семь трупов и так далее. Отсюда и «высокая эффективность применения турецких беспилотников».
Турецкие ВВС с помощью дорогостоящих дронов добились только кратковременного психологического эффекта и долгосрочной рекламы своих БПЛА. Когда же по истечении полутора суток сирийцы перегруппировались, кое-что подвинтили и с помощью кувалды и русских слов отремонтировали, турецкие БПЛА с фронта исчезли сразу все, Саракиб был отбит обратно одной ночной атакой, фронт придвинулся к трассе М4, и все закончилось так, как закончилось.
Из происшедшего уже сейчас делаются выводы – и отдельная история касается РЭБ. Турецкие дроны БПЛА – большая цель, хорошо видная на радаре, но они обладают средствами радиоэлектронной борьбы. С этим реально надо что-то делать. Но вот чего точно не надо делать – это конструировать далеко идущие выводы на основании локальной зимней кампании в Идлибе.
Пока что ни в Ливии, ни в Сирии, ни где-либо еще в реальных условиях интенсивных боевых действий беспилотники не продемонстрировали никаких сверхъестественных достижений. На данный момент эффективными они оказывались только при нанесении точечных ударов с большой высоты по цели, которая не сопротивляется и даже ни о чем не подозревает. Так было с иранским генералом Сулеймани, так было в первые два дня битвы за Саракиб.
Как только появление ударных беспилотников над полем боя перестает быть неожиданностью, их эффективность становится сопоставимой с обычной артиллерией. Все рассказы про «рои» и прочие якобы уникальные и самые передовые методы ведения боевых действий – пока что не более чем страшилки.