Так получилось, что в обед первого января я попал в Тернополь и немного там застрял, так как починить движок в городе, опьяненном празднованием дня рождения Бандеры и непонятной встречей непонятного Нового года, та еще проблема.
Скажу по правде, когда-то мне этот город нравился. Он был новый, полностью послевоенный. Окруженные немецкие наци в 1944-м не хотели сдаваться, поэтому закатывались РККА в грунт с помощью тяжелой артиллерии и авиации. Потом было советское строительство и радужные перспективы. СССР (то есть Москва) планировал крупные капиталовложения в город. Должны были создаваться новые заводы, институты и даже атомная электростанция. Именно Тернополь к 2000 году должен был стать сердцем Галиции с населением более миллиона человек и таким образом затмить старый польский Львов.
Потом началась медленная смерть. Попав в город в лихие 90-е, смотрел на него со страхом. Ненужные горожане откочевывали, а улицы поглощала дикая первозданная природа в виде сельских рагулей. Но и их было мало. Тогда в глаза бросалось меньшее количество людей, чем при СССР, и заметная диспропорция между мужчинами и женщинами. Девушки и женщины отсутствовали, так как наслаждались грязной работой в Польше, Италии и Испании. Вообще новосозданные тернопольчане без имперских пришлых меня тогда сильно поразили. Из книг я узнал, что ирландцы, сицилийцы, китайцы в поисках лучшей доли ехали за океан, строили Америку, выкладывали из своих костей трансконтинентальные железные дороги, гибли в шахтах, отдавали свои жизни в Гражданской войне. И лишь потом, заработав на кусок земли и лачугу, выписывали свои семьи в Новый Свет или же выбирали для совместной жизни более-менее приличную проститутку на месте. Но только не тернопольчане. Они отправили своих жен, любовниц и дочерей мыть задние места престарелым европейцам, и это была тогда приличная работа для женщин, о которой не стыдно было сказать. А сами жили полной грудью за присланные из-за рубежа деньги. Ну уж очень это попахивало сутенерством.
Прошли десятилетия, и вот снова мне довелось не промчаться по тернопольской объездной мимо, а погулять по городу, пожить в отеле, покушать в ресторанах и кафе, поискать адекватного и трезвого механика и… разговаривать, разговаривать с людьми.
Итак, что поразило меня больше всего по прошествии двадцати лет, так это ярко выраженная дискриминация жовто-блакытных флагов. Улицы отданы красно-черным бандеровским стягам УПА. Такое ощущение, что еще чуть-чуть ― и государственный флаг на Западной Украине будет считаться «москальским» или «жидовским» (простите за мой «французский», передаю дословно, как услышал).
На улицах заметно прибавилось молодых девушек. Они уже не едут в бордели Рима и Барселоны. Они уже спят с молодыми арабами и неграми у себя дома. Это поразительно. Слова 2010 года знаменитого гомосексуалиста и по совместительству модельера Карла Лагерфельда о том, что украинские женщины прекрасны, а украинские мужчины ― большое г*вно оказались правдивыми. Говорил он это, правда, о Киеве и вызвал бурю возмущения. Однако он, скорее всего, смотрел в корень и видел то, чего не видели мы, мужчины Киева. Его «пророчество» сбылось. Тернополь европеизировался. И теперь там его женщины под бандеровскими флагами отдаются неграм и арабам.
Так вот, засилье арабов и негров потрясающее. Не знаю, насколько точны были слова моего собеседника, но на двухсоттысячный город приходится пять тысяч студентов из Ближнего Востока и Африки. Конечно, цифры могут быть неточными. Но если они верны, то получается, что у молодых тернопольских наци-патриотов совершенно нет шансов на размножение, так как, по моим наблюдениям, практически две трети негров и арабов составляли идущих по улицам горожан. И они же в этой пропорции сидели в кафе со своими украинскими девушками. Как мне объяснили, тут очень важна материальная составляющая. Родители иностранных студентов спокойно могут выделить своим детям несколько сотен долларов в месяц именно на карманные расходы, что ну никак непозволительно для среднестатистического молодого национально сознательного галицая. Также надо учитывать, что иностранные студенты из-за ислама и близко не пьют так, как украинцы, а также что они находятся во враждебной среде и вынуждены держаться друг за дружку и жестко защищаться от диких злобных туземцев.
По словам одного гражданина Украины с лиловой кожей, колонизация белых земель проходит по линиям Тернополь ― Одесса ― Полтава. В другие места их и не пускают. Дорого.
При всем при этом Тернополь пропах нацизмом и нетерпимостью. Как это все укладывается в головах и почему не происходит взрыва, понять сложно. Возможно, это лишь видимость, а суть нутра тернопольских западэнцев совсем другая. Возможно, то, что я воспринимаю как нацизм, на самом деле упорное отрицание прогрессивного имперского вектора развития. Ведь эти люди еще вчера вышли из свинарников и у них такая слабость в голове, недостаточность культуры и скудность в идеологии, что они вынуждены пользоваться идеями таких примитивов, как Бандера и Донцов. Возможно, этот ультранацизм ― злость на московского пана за то, что он не хочет панувать над Тернополем, над своими славными холопами, а заставляет их думать самостоятельно и становиться людьми не под присмотром хозяина.
Очень много русской речи. Опять же дикий диссонанс с непрерывно декларируемым нацизмом. Как я понял, по-русски говорят выходцы из ДНР и ЛНР, которые пошли против своих и выбрали майдан с Турчиновым и которые уже никогда не вернутся домой. Они туго ассимилируются. По сути, даже не пытаются стать «своими» в среде западэнцев. Они визуально крупнее местных, разнятся с ними в строении лиц и телосложении. Они явно иной антропологический тип. Их поведение более жесткое, можно даже сказать, нагловатое. Наверное, именно поэтому они смогли подмять под себя другие украинские кланы, когда борьба за власть велась относительно цивилизованно. И возможно, именно поэтому из-за своего жесткого поведения их массово не поддержал народ Украины в 2014-м. И опять же это объясняет, как граждане ДНР и ЛНР, верные свое земле, своим городам и селам, смогли выстоять против в разы большего противника, у которого было много танков, но солдаты и добробаты которого ― мягкие, рыхлые и деградировавшие.
Вторая группа, от которой слышна русская речь в Тернополе, ― заробитчане (Gastarbeiter), постоянно работающие в Российской Федерации. Домой они приехали на короткое время и скоро уедут. Они наверняка уже и думают по-русски. И не исключено, что, может быть, некоторые из них бо́льшие патриоты России, чем сами русские. Так уж принято в Галиции: если быть католиком, то бо́льшим, чем поляки, если быть хитрым, то больше, чем остатки местных евреев, если быть садистом, то бо́льшим, чем доктора наук из нацистских зондеркоманд. Похоже, что из тернопольчан получатся отменные русские.
Третьей крупной группой русскоязычных Тернополя являются солдаты и офицеры 44-й отдельной артиллерийской им. гетмана Апостола бригады. Бригада укомплектована этническими русскими или теми, кого можно назвать «малоросс». При этом данная, по сути русская, бригада убивает русских на Донбассе, о чем с гордостью рассказывают ее представители в своих выступлениях по школам и вузам. Местные шутят, что, захоти они сбросить «москалько-жидивське панування» в Киеве, именно бойцы 44-й бригады будут убивать столичное панство точно так же, как донецких. Не удивлюсь, если всех тернопольчан отправляют служить в Одессу или Мариуполь, а элитные подразделения комплектуют вообще из гуцулов (дикий украинец) или выползней из Пинских болот, для которых украинский такой же чужой, как и русский. Как-то ехал в поезде с бригадой рагуль-учителей, которые направлялись в Северодонецкую область вдалбливать русским детям в головы «щыру украинську мову». По их говору, поведению и стилю распития алкогольных напитков (допустимо в украинских поездах) сначала подумалось, что едет бригада на заработки, ан нет, оказывается, «ынтелигэнция» с культурной миссией.
Вывод: оформляется новая линия раскола. Точно так же, как, катаясь по Украине десять-пятнадцать лет назад, стопроцентно чувствовал, что крымчане, донецкие и луганские ― другие, что им нельзя было так просто диктовать волю Киева. С ними надо было говорить, причем на их языке, договариваться, убеждать. Ведь то, что было само собой разумеющимся для киевлян, у них вызывало удивление и недоумение. Точно так же теперь выглядит Тернополь. Находясь в нем, чувствуешь чужесть Киева, и, будучи киевлянином, ты понимаешь, что уже проведена граница в головах людей и появление пограничных столбов на Збруче ― вопрос времени.
Сергей Климов,
специально для alternatio.org