Те, кто в разговоре о корнях бедности рассуждают про величину налогов, диджитализацию, цифровизацию, лёгкость или трудность регистрации бизнеса – несерьёзные люди и ненастоящие экономисты. Приведу в качестве примера мысли команды украинского дуче Зеленского, но не потому, что они оригинальны, а как раз наоборот: потому что они типовые и бездумно пересказывают либеральный миф. В его, так сказать, «чистом» виде, не обременяя себя интеллектуальными уловками или авторскими правками. Вот г-ну Зеленскому вздумалось рассказать, когда, по его мнению, на Украине закончится «эпоха бедности».
«Эпоха бедности закончится только тогда, когда все будут платить налоги, когда дерегуляция будет, когда государство будет максимально диджитализировано. Всё это будет обязательно». Для тех, кто не в курсе — диджитализация – это перевод всех видов информации (текстовой, аудиовизуальной) в цифровую форму. Каким образом может победить бедность перевод информационных потоков в интернет – знает только команда Зе, а если честно – то никто.
Ибо здесь, как и всегда у либералов, полное несоответствие инструментов задаче. Скрипка для молотобойца и молот для скрипача.
Либерализм в экономике бывает двух видов. Один, поумнее, видит проблему, не понимая её корней, и пытается срезать на уровне видимости. Другой, украинского типа – вообще не понимает ни корней, ни видимой части проблемы. Он-то и призывает обычно людей, лишённых хлеба – кушать пирожные. И сердится на их меркантильность – голодные всё время думают только про еду, а ведь нужно – про свободу!
Оба типа либерализма не понимают, что налоги – всего лишь вторичный инструмент, который сам по себе не работает. Если у человека 0 доходов, то с него можно брать 99% налогов, 1% налогов или вовсе не брать с него налогов – всё равно это будет ноль. И 99% от ноля – ноль, и 1% от ноля – ноль, и ноль процентов от ноля – всё равно ноль.
Человек, у которого нет доходной базы – может платить налоги в высшей степени аккуратно, ежемесячно, ежедневно – или не платить их годами, это одно и то же, потому что налог – процент от доходной базы. А если её нет, то налоговая будет получать нулевые отчёты – аккуратно или неаккуратно подаваемые.
Нищий человек может быть абсолютно прозрачен в интернете, учтён там по всем параметрам – или же, напротив, каменно защищён нерушимой бронёй защиты личных данных. Если цифровизировать нищету, то это будет та же самая нищета. Человека, лишённого доходной базы – можно подвергать административным проверкам каждую неделю, или полностью освободить от «кошмара проверяющих организаций» — его что проверяй, что не проверяй! Ему можно предельно затруднить регистрацию фирмы на своё имя – или наоборот, сделать регистрацию абсолютно удобной, с одного мобильного клика – и что? При чём тут процедура регистрации, если у него источника доходов нет?! Чем ему поможет (кроме, может быть, мошеннических действий) – оформление на себя десяти юридических лиц?
Говорить о дерегулировании, как о средстве решения экономических проблем – может только человек, психически не вполне здоровый. Это всё равно, что верить: дерегулирование дорожного движения снизит уровень автомобильных аварий…
Надо все светофоры снять, и все пешеходные переходы отменить, и системы слежения за водителями – тут-то как раз и жертв на дороге не станет!
+++
Как обстоит дело в экономике на самом деле, без либеральных галлюцинаций? В бесчисленном множестве её ситуаций есть, тем не менее, единая базовая схема, проявляющаяся во ВСЕХ случаях экономической практики.
Человек либо включён в производственную кооперацию, разделение труда и цикл обменов благами, либо выключен оттуда, отчуждён от участия в производстве и обмене.
Чтобы понять, каким образом человек на самом деле (с диджитализацией или без оной) включается в расклад – мы можем взять любой пример. Хоть вспашку земли, хоть закручивание гаек!
Чтобы говорить о «закручивании гаек» (в прямом смысле, а не в том, в каком обычно говорят) – нужно говорить о диалектическом единстве болта, гайки, гаечного ключа, объекта крепежа, рабочем и мотивации рабочего закручивать гайки.
В теории В.Авагяна это «конструмент, инструмент и кводомент» — то, с чем работают, то чем работают, и то, зачем работают. Если устранить хотя бы один элемент из этого диалектического единства – то все процессы и описывающие их экономические термины станут бессмысленными. А потому говорить о них смогут только несерьёзные люди и ненастоящие экономисты.
Величина налогового бремени, лёгкость регистрации фирмы, цифровизация, количество административных проверок, и прочее, и прочее, и прочее – могут обсуждаться как отдельно взятые инструменты только тогда, когда осуществлено главное в экономике:
НАДЕЛЕНИЕ.
Это триединство сырья, инструмента и вознаграждения обработчику сырья инструментом.
Тогда совпадают два смысла (образуя экономику): человек трудится с пользой для общества и с пользой для себя. Если два этих смысла труда не совпадут – то труд (как физическая работа) будет толчением воды в ступе. Занятием равно утомительным и бесполезным.
Чтобы наделить человека настоящим образом (а не в соцсетях бесплатным аккаунтом) – нужно посмотреть, что ему МЕШАЕТ войти в оборот обменов благами. А это требует и ума, и воли от власти.
Если безземельному крестьянину мешают латифундисты – значит, надо убирать латифундистов. Если заводскому рабочему мешают импортные товары, вытеснившие его продукт с прилавков – надо убирать импортные товары (импортозамещение). Если человека облепило огромное количество финансовых посредников-паразитов, перекупщиков – значит, надо убирать паразитов-посредников. И т.п.
Такая политика наделения обделённых очень не нравится латифундистам, компрадорам, ростовщикам – и потому большинству правительств вести её просто… страшновато. Не говоря уж о том, что большинство членов правительства «в доле» у латифундистов, компрадоров и ростовщиков!
+++
И здесь мы должны ответить на два вопроса:
Что хорошего в наделении?
И что плохого в наделении?
Хорошее, казалось бы, очевидно: страна при наделении обделённых в разы и на порядки увеличивает процент обеспеченных, благополучных, трудоспособных и ответственных граждан. Эти граждане обучены производить материальные блага, они крепки и полноценны в качестве защитников Отечества, им есть смысл учиться и развиваться – в отличие от жертв геноцида и люмпен-побирушек, которым учиться – как мёртвому припарка.
Но процесс наделения обделённых, вытаскивания «лишних» людей в «нужные» — и от самой власти требует компетентности, учёности, активной дееспособности. Он завышает планку профпригодности для руководителя, и большинству либеральных бонз она оказывается недоступной (не говоря уж о том, что и нежеланной).
В либеральной системе «саморегулирования» начальником на все уровни можно смело назначать любого, хоть идиота, потому что в либеральной системе, идущей на автопилоте, он не водитель, а пассажир каюты первого класса. Он там может умные книжки читать – или сопливые пузыри пускать, ничего не изменится.
С этим тесно связана любимая либералами «экономия средств». Это целая философия, опирающаяся на дарвинизм: кто выживет, тот и так выживет, а кто помрёт – на того тратить ресурсы не нужно. Либеральный рынок не ставит перед собой задачи прокормить определённое количество людей. Наоборот, он количество людей сводит к своим возможностям. Сколько смогу, не напрягаясь, прокормить – стольких и посажу за стол. А остальные – вон!
В процессе наделения обделённых (единственном реальном способе борьбы с бедностью) – расходы государства обречены очень и очень резко возрастать. Ведь государство в этом случае получает не пассивную ренту от сданной откупщикам страны, а выступает в роли организатора, администратора, извлекает активный предпринимательский доход. Но организуя предприятия – инвестор вынужден вкладываться в их старт-ап, и при этом всегда рискует ошибиться.
Рантье же, живущий на проценты – не вкладывается и не ошибается. Как работают предприятия, с которых он стрижёт купоны – не его головная боль, а его должника.
Если вы снимаете квартиру, то вам нужно думать, где взять деньги, чтобы заплатить хозяину жилья. А если вы сдаёте квартиру – вас совершенно не заботит этот вопрос. Это не ваша проблема: если арендатор не найдёт, чем платить, вы его сгоните, и поселите нового.
Государство занимается тем же самым, но сдаёт не квартиру, а огромную территорию с миллионами квартир на ней.
А сдавать территорию на откуп – куда легче и проще, чем самолично её развивать и обустраивать!
+++
Помимо бешено возрастающих расходов (обратная сторона растущих доходов, чтобы больше выручить, нужно и вложить побольше), наделенческое движение сталкивается с неожиданной проблемой… возрастающей гражданской свободы.
Дело в том, что обделённый живёт только вашей милостью, и не имеет никаких прав, чтобы требовать от вас чего-то. Законодательство построено у либералов так, что можно только униженно просить, побираться, и всегда оставляет возможность отказать побирушкам.
Если, к примеру, в стране нет законодательно закреплённого права на труд – то трудоустройство превращается в привилегию. Чтобы получить такую привилегию – обделённый готов на многое. Но самое главное – он совершенно беспомощен перед вашим шантажом и капризами!
Ни о какой свободе личности в такой ситуации говорить невозможно, потому что зависимость обделённого от источника благ носит роковой и катастрофический характер.
Если мы это устраним – то что получим? Независимость наделённого (он почувствует свои права). Если вы ему даёте рыбу – он будет приходить к вам каждый день и делать всё, что прикажете.
Но если вы ему дали удочку и доступ к водоёму – он к вам, может быть, вообще больше никогда не придёт. И тем более на поклон.
То есть наделив обделённого – вы теряете над ним контроль. Он становится экономически независим, поведенчески независим, он обнаруживает очень критическое отношение к мнению власти. Управляемость существенно теряется.
Происходит стирание грани (в том числе психологической) между «элитами» и простыми людьми.
Очень часто это бьёт по материальной организации дела (с чем и столкнулся СССР). На входе — снижение управляемости наделённых, угасание в них раболепия. А на выходе могут снизиться локальные темпы роста и локальное качество продукции.
Дело в том, что на капиталистическом предприятии контроль за качеством производственного продукта, за результативностью труда осуществляется, в буквальном смысле, под страхом смерти. Вынужденное раболепие перед шантажистом, способным по своему капризу тебя уничтожить – делает человека старательнее, исполнительнее, покорнее. «Или я сделаю всё, что хочет от меня хозяин – или одним росчерком его пера мне хана!».
Совладельческая модель советских наделённых (когда рабочий одновременно и совладелец предприятия, на котором работает, и всего народно-хозяйственного комплекса) – избавляет от перманентного ужаса перед начальством.
И само по себе это прекрасно, мечта поэта! Но при низкой сознательности рабочего-совладельца он становится слишком снисходительным к самому себе. Он хуже работает, больше отлынивает, он убеждён в своей социальной защищённости – и у него возникает (как у многих советских людей в 80-е годы) даже особая разновидность психического расстройства: бред неуязвимости.
Когда митинговым вахлакам и майдаунам пытались объяснить, что своими действиями они могут лишить себя средств к существованию – они поднимали на смех. Такая позиция, утратившая здоровое чувство самосохранения – и есть проявление «бреда неуязвимости», когда человек убеждён (на непонятных основаниях), что «хуже стать не может».
А если может стать только лучше – почему бы и не помитинговать?
+++
С одной стороны, наделение обделённых – это единственный реально-положительный процесс в цивилизации. Все остальные процессы в ней либо пустопорожние, либо вредные, негативные. Номинально они могут звать себя и других как угодно, куда угодно, но если в движении отсутствует мотив наделения обделённых, то это движение закончится либо ничем, либо гуманитарной и техногенной катастрофой.
Понятно, что процесс дерегулирования экономики приведёт скорее к катастрофе, чем к ничему. Понятно, что процесс диджитализации экономики – скорее к ничему, чем к катастрофе. По сравнению с дерегуляцией он безобидный, но это не значит, что из него выйдет какой-то прок в положительном смысле.
Во всём мире мы видим, что развитие «цифры», интернета идёт колоссальными темпами. При этом уровень жизни во всём мире, включая и доминирующие (т.н. «развитые» страны) – снижается[1]. Если говорить о компьютеризации по сравнению с 1980-м годом, то она выросла в США на многие тысячи процентов, но при этом уровень жизни, реального, материального потребления благ – сократился более, чем в 2 раза. Вспоминать собственные 60-е и 70-е как потребительский «золотой век» — свойственно не только нам, но и американцам, и европейцам[2]. Так помогает ли «диджитализация» экономике? В лучшем случае – не мешает!
Хотите говорить о бедности – давайте говорить о ней серьёзно, без клоунады в стиле Зеленского и компании!
+++
Бедность – это обделённость материальными благами в силу их физической нехватки или злостного непредоставления. Физическая нехватка – является технологической проблемой. Для её решения нужно внедрять технологии расширенного воспроизводства недостающих благ. Злостное непредоставление благ – является проблемой правовой, юридической. Для её решения нужно перестраивать законодательство, расширять права человека.
И вот теперь вопрос: что тут непонятного? С какой луны нужно упасть (или с какого дуба рухнуть) – дабы не понимать таких простых и очевидных вещей?
Бедность – отсутствие предметов. Предметов нет – или потому, что их не сделали, или потому, что вам их не дали. Если не сделали – значит, нужно их делать. А если вам не дали – значит, вы, с точки зрения правовой, «лишенец». Лицо, лишённое прав, поражённое в правах. Значит, нужно добиваться отмены статуса «лишенец».
В прежние времена были люди «счастливые» («с частью», т.е. имеющее право на долю в добыче племени) и изгои. Изгоев было очень мало, племя изгоняло только за очень серьёзные преступления, это почти приравнивалось в традиционном праве к смертной казни.
Трагедия капитализма в том, что в нём изгоями (лишёнными части в добыче) становятся огромные массы населения, и зачастую – его подавляющее большинство.
Лишенцы бывают двух видов: официальные и «скрытые». Официальные – это жертвы прямого и открытого террора, про которых прямо в законе написано, что они никто, и прав у них никаких. Скрытые лишенцы – это жертвы шантажа, вынужденные соглашаться на очень плохие условия, чтобы получить хоть какие-то средства к существованию.
Разница только в том, что жертву террора терроризируют без её подписи, а жертву шантажа – добившись от неё формального согласия в навязанном ей шантажом контракте. Добиться формального согласия на что-то дурное, когда человек у тебя в заложниках, под угрозой смерти – совсем нетрудно, поэтому грань между жертвами террора и жертвами шантажа распределителей – очень зыбка и подвижна.
Например, рабочие, вынужденные идти на фабрику царских времён за гроши – жертвы шантажа. Они же, расстрелянные 9 января 1905 года прямо на площади – жертвы террора. Если бы они не были жертвами шантажа, то они не стали бы и жертвами террора, и наоборот. Скажу банальность – но вынужденное, под угрозой смерти, «согласие» человека на плохие условия жизни – не является искренним, реальным его согласием терпеть всё то, что он терпит.
+++
У бедности две причины: хищники в экономике и паразиты во власти. Хищники хотят выжать максимальную прибыль, постоянно снижая издержки на штат работников (и сам этот штат). Паразиты во власти не умеют, не способны, да и просто не хотят организовать расширенное воспроизводство благ и нормальную правовую процедуру их распределения. Паразиты во власти заняты тем, что удобнее всего: то есть ничем, с получением доли от хищников.
Поскольку все блага, потребляемые народом, производит этот же самый народ[3] — то народ может быть бедным только по одной причине: ему не дают работать. Ему организуют условия, в которых он не может заняться делом – и сделать всё то, что ему, для потребления, нужно.
Нет работы – нет благ.
Есть работа за гроши – тоже нет благ, потому что нет прав.
Нужно организовать, поставить дело – и обеспечить правовую защиту всех, кто в этом деле участвует, вносит свою трудовую лепту в преодолении нехваток. Это – единственный рецепт борьбы с бедностью, и никакого другого в природе не существует, если не считать таковым магию или поиск кладов.
Нужно хорошо платить людям. Но не получится им хорошо платить – если они плохо работают.
А плохо они работают – потому что власть плохо организовала их работу.
Если власть поручает вам ненужное дело, а потом отказывается платить на том основании, что оно ненужное – то претензии она должна адресовать не вам, а себе. Зачем она поручала вам ненужное и бесполезное дело?
+++
Бесконечные кривляния либеральных горе-экономистов – это отражение их неспособности и нежелания обустроить жизнь, управлять с толком и проком. Это отражение их жажды халявы, психологии халявщиков – когда они мечтают получать налоги (проценты) с производств, для становления которых они палец о палец не ударили.
То есть извлекать «пассивный доход» из своего пребывания во власти – как берёт плату за квартиру тот, кто сдаёт её в аренду. А когда власть не вмешивается в хозяйственные дела на её территории – там правят бал наиболее хищные и ненасытные временщики-хищники. Они выступают в либеральной модели в роли «откупщиков» — то есть сунув власти-паразиту на лапу, далее в десятикратном размере выколачивают то, что заплатили, из населения.
И всем, кроме населения, хорошо: власть балдеет, ничего не делая и не организуя, рыночные хищники вышибают шантажом из людей прибыль «на максималках». А когда нужно – для террора вызывают карательные отряды, которые им любезно предоставляет коррумпированная ими власть.
Если рабочие не бунтуют – их «из экономии» низводят на положение полуголодных животных, сводят к крайнему физиологическому минимуму выживания, заставляют работать, как в тюрьме, за миску похлёбки.
Если же рабочие бунтуют – их расстреливают каратели от власти, отзывчивой на зов рыночных хищников.
Как ни крути – всё одно смерть. Непокорного застрелят. А покорного удавят регулярными «оптимизациями». Как помирать – дело вкуса: от пули больнее, но от удавки – дольше, так что – «на любителя».
+++
И возникает вопрос: а что делать-то?!
Ответ один: преодолевать обделённость лишенцев наделением. Наделять их возможностями трудоустройства и наделять их правами человека. Для начала – минимальный размер оплаты труда, ниже которого платить запрещается – сделать не насмешкой (ниже прожиточного минимума), а сопоставимым с достойными заработками.
И при этом понимать, что запущенный процесс будет весьма сложным, в ряде случаев неоднозначным по вышеуказанным причинам. Но другого пути у цивилизации нет!
——————————————————
[1] Как пишет об этом постоянный автор «Эха Москвы», признанный специалист по США М. Таратута: «Проблема в том, что на протяжении нескольких десятилетий средний класс, который является основой американского общества, сокращался: зарплаты в этом секторе не росли, а цены, напротив, росли, и росли прилично. И американцы начали терять то, что было основой их мироощущения, миропонимания — «американскую мечту». «Американская мечта» говорила о том, что завтра ты будешь жить лучше, чем сегодня, а твои дети будут жить лучше, чем ты. И тут люди увидели, что центр, то есть Вашингтон, их не слышит, что он занимается своими интригами, скандалами, чем угодно, но не их проблемами. Таким образом накапливалось раздражение, которое выражалось в недовольстве не только против истеблишмента, но и против системы».
[2] По самым скромным и явно заниженным оценкам официальной статистики европейских стран, в Италии падение уровня жизни по отношению к 1997 году составило а 8% (а в 1997 году было как в 80-х) , в Испании снижение 15% (!), в Нидерландах на 10%. С момента внедрения евро и организации Еврозоны не выиграл никто, кроме Германии. (её экспорт составляет более 40% от ВВП Европы). Все остальные стали беднее.
Эти официальные, явно лакированные данные не учитывают расслоения населения по доходам и качеству жизни. При более глубоком рассмотрении что группа наименее обеспеченных людей потеряла гораздо больше, чем говорит средняя статистика. Речь идет по реальному потреблению товаров и услуг в расчете на одного человека, а не по номинальным доходам для всей экономике. Экономисты делают вывод: за последние 30 лет никакого экономического роста для населения Европы по доходам и расходам не было. Живут они хуже собственного ХХ века!
[3] Импортные блага выручены в обмен на продукцию, произведённую руками народа, в рамках обмена, так что опосредовано – тоже сделаны трудом народа.
Александр БЕРБЕРОВ
https://economicsandwe.com/57FECD641AB88FAE/