Текущая ситуация. Интервью с Михаилом Муравьевым (Авантюрист).

Первая часть тут: Авантюрист: Путину нужна целенькая Европа! Интервью с Михаилом Муравьевым. Первая часть

Также интервью можно посмотреть на видео:

Сергей: Добрый день, сегодня у нас вторая часть интервью с Михаилом Муравьевым, известный как «Авантюрист». На основных сценариях Михаила появились два ресурса в интернете. Это glav.su Глобальная Авантюра. Там, по всей видимости, есть такая же связь, какая-​то.

Михаил: Изначально это был avanturist.org.

0:30

Сергей: А потом власть поменялась. И соответственно, редактор, модератор форумов по энергетике с Глобальной Авантюры ушел и создал свой собственный ресурс AfterShock.News и два ресурса в интернете. То есть как бы в их основу, в базис идеологии, общей концепции заложен именно сценарий «Авантюриста». Михаил 12 лет отсутствовал в инфополе, в публицистике и сейчас появился. У нас уже записана первая часть интервью. Кому интересно, можете посмотреть вот здесь вот, по ссылочке. А сегодня мы продолжаем и поговорим про текущую ситуацию. И вот сразу такой вопрос: Михаил, 12 лет тебя не было, почему сейчас? Я, конечно, предполагаю почему, но почему именно сейчас ты решил опять выйти в инфополе? 

Михаил: Причина, собственно, понятна, общая и есть личная. Те кризисные, прямо переходные процессы, которые предполагались в 2006, в 2007, в 2008 году, собственно говоря, наконец-​то они прорвались. Да, это произошло с определенным сдвигом по предполагаемым датам, но тем не менее. Ну прорвались и прорвались, как бы для меня это было очевидно. У меня жена всё время раз в полгода спрашивает: «Мы ещё поживём?». Я говорю: «Пока не знаю. Может быть, ещё 3 месяца, может быть, еще 3 года». 

Но дело в том, что для большинства людей, для подавляющего большинства людей в России, это стало ну прям большим сюрпризом. Потому что далеко не все, собственно говоря, следят за тематикой кризиса, то, как это происходит с аудиторией вашего сайта. Для большинства всё шло как бы — мир развивается, рожаем, ездим куда-​то.

02:08

Сергей: Науки развиваются.

Михаил: И вдруг вот такое вот прилетело! То есть для большинства людей кажется, что оно прилетело на голом месте вообще. Что это просто из-за дурацкого решения Путина вот это всё и началось. Ну, собственно говоря, я, как мы уже обсуждали, никуда не эмигрировал и эмигрировать не собираюсь, и я бы хотел, в общем, относительно спокойно пожить ещё в России без вот этих вот истерик, которые сейчас окружают меня. И чтобы эти истерики не спровоцировали на самом деле дополнительные, ненужные совершенно, пертурбации в России. Возможно, какое-​то количество людей, послушав наше интервью, немножко успокоится и примет более взвешенное решение.

2:47

Сергей: Как в целом ты сейчас вот видишь эту ситуацию? Нам стоит идти место на кладбище покупать, тушенку закупать, автомат Калашникова? Что вообще делать людям?

Михаил: Ты переходишь уже на стиль американской журналистики. Такой: «Аааа!».

3:01

Сергей: Мне просто супруга говорит: «Пойдём сахара купим, масла подсолнечного!».

Михаил: Ну, да. Это есть. Моя тоже так иногда делает.

3:09

Сергей: Нет, ей оказалось это для чего-​то надо, то есть это не запасы. Но у меня первая реакция: «Ты что, издеваешься что ли?».

Михаил: Смотрите, то, что сегодня происходит, было неизбежно. Просто это было неизбежно…

3:21

Сергей: Дело не в Украине?

Михаил: Дело не в Украине, дело не в Путине. Дело в том, что та цивилизация, которую мы знаем, которая, собственно говоря, начинается с варварских королевств, через Карла Великого, через все там Средневековье, Возрождение и так далее, через Новое время, она заходит… Мы уже вошли в последнюю фазу. То есть, как бы здесь никто ничего сделать не может в принципе — ни одно государство, ни один политик, они один народ. Вопрос: как будет протекать? То есть кого убьёт внутри начала этого кризиса, а кто будет внутри начала этого кризиса — какое государство, какой народ — жить более или менее пристойно? И до определенной степени именно то, как перераспределяются, собственно говоря, ресурсные потоки и дивиденды в общем-​то с деградирующего мира — это до определённой степени зависит от решения политиков. 

Если брать тот сценарий, который мы обсуждаем, 2006-2008 года, как бы мы играли за глобальные американские центры принятия решения и как бы мы противодействовали, играя за Кремль, то надо сказать, что в целом Кремль играет довольно хорошо. То есть не всегда тогда, когда я думал, не всегда в том виде, в котором мы это обсуждали.

4:49

Сергей: Это, как сказать, лучшая версия меня. Можно так сказать?

Михаил: Да. Помните, Путин в свое время (я не помню, в 2002-2003 году) цитировал Бердяева, что государство существует не для того, чтобы построить на земле рай, а для того, чтобы не допустить на земле ад. Вот он примерно в этой логике действует. Соответственно, вот эти кризисные явления, которые должны были ворваться в Россию и снести её, на пути этих кризисных явлений во многих случаях поставлен или хороший заслон, или, как минимум, такой нормальный фильтр. Мы это только обсуждали сегодня, да? То есть, например, тот же самый вопрос продовольственной безопасности — не было никакой продовольственной безопасности в 2007 году, мы все импортировали. 

5:38

Сергей: Мясо, сахар, свинину…

Михаил: А сегодня у нас более или менее всё с этим хорошо. Не было никакой у нас армии в 2007 году. Вспомните, как собирали по всей стране дееспособные подразделения, чтобы провести операцию в 2008 году.

5:52

Сергей: Лётчиков по всей России.

Михаил: Сегодня у нас эта армия есть. И так далее. То есть на самом деле огромное количество этих угроз было или купировано, или вообще нейтрализовано. Поэтому, в принципе, будем говорить так: я не сижу в голове у Путина, я не журналистка CNN с телепатическими способностями, но по тем действиям, которые он предпринимал за эти вот 15 лет, видно, что те угрозы, которые мы видели, те вероятные сценарные ходы, которые будут предпринимать американцы, и которые мы видели, и ответы — оно плюс минус совпадают. 

То есть как бы Путин более или менее в этом направлении действует. То есть у него есть свои аналитические и стратегические центры, которые это точно так же видят и адекватно на это реагируют. Поэтому мы будем говорить так. То есть сейчас будет делаться. Давайте просто как бы успокоимся. То есть от криков домохозяек не очень сильно, собственно говоря, изменится мнение в Кремле. То есть хоть все домохозяйки, а они сделают то, что они должны сделать, понимая, что происходит. 

Почему у нас хорошие перспективы? Потому что нам объявлена война. Тут надо понимать, тут двух мнений нет. Что такое смысл войны? Смысл войны в том, чтобы, собственно говоря, получить чужие ресурсы — земли, людей, деньги, природные ресурсы — за так. То есть как бы раньше для этого нужно было вторгнуться танковыми армиями, отбомбиться самолётами, поставить всех на колени и потом сказать, что ты хочешь забрать. Сегодня это совершенно не обязательно.

7:25

Сергей: Вторгнуться надо в мозг, продать ненужную фигню. 

Михаил: Да, это сегодня делается другими средствами, но, в первую очередь, как бы экономическими. И кстати, в 2006 году не было такой цифровизации. То есть не было такого распространения интернета, точнее, проникновения интернета в такой степени везде. То есть сегодня как бы к этим экономическим ресурсным вопросам добавилась ещё, собственно говоря, информационная война совершенно другого масштаба. То есть нам объявлена война. Первый кто сказал слово война? Это британка, которая сказала: «Мы не успокоимся, пока мы не уничтожим экономику России». 

08:02

Сергей: Ну Обама ещё когда её порвал.

Михаил: Ну да, в принципе. Ну тогда он хотя бы не сказал, что это война. То есть он имел в виду, что мы ее порвали как бумажку. Но сейчас просто они все один за другим формулируют именно военную полицию. Они говорят: «Мы на войне. Мы будем уничтожать Россию». И не надо думать, что они будут уничтожать Россию, потому что они сильно расстроены из-за Украины. Плевали они на эту Украину с высокой горки!

8:25

Сергей: Они сразу сказали: «Войска НАТО не войдут». 

Михаил: Целью войны является халявное получение чужого! Всё! То есть чужих ресурсов, чужих людей, чужих земель, чужих технологий, устранение того, с кем ты воюешь, из принятия решений, из того, чтобы они, собственно говоря, как-​то влияли на миропорядок. Все! Какая разница какими средствами эта война ведется. Сейчас она ведется информационными и экономическими. 

Есть одна маленькая проблема. То есть надо понимать, что разные участники этой атаки имеют разные цели. Евросоюз, например, на полном серьёзе думают, что они воюют, и они будут бенефициарами этой победы. Соединённые Штаты довольно чётко понимают, что у Евросоюза и у их западного бока победы прямо как таковой не будет, и Евросоюз пойдет на корм. То есть это, в принципе, в их интересах. Это основная задача, собственно говоря, вот этой войны — Евросоюз пустить на корм. Вторая задача выбить Россию, собственно говоря, снова выбить её, как это было в 90-х, из системы принятия мировых решений. То есть заставить нас уйти в уголок. В идеале, конечно, разрушить.

9:33

Сергей: Поделить.

Михаил: Да, но это в идеале, а они, я думаю, пока на такой идеал не рассчитывают. Обратно загнать нас в угол — сидите внутри и не дергайтесь. Я думаю, это для них вполне удовлетворительный вариант решения. Есть одна маленькая проблема. Ударная сила, именно ударная сила, которая сегодня создает нам реальные масштабные проблемы — это не Штаты. Мы не так сильно торгуем со Штатами и не так сильно от них зависим. Ударная сила — это, собственно говоря, Евросоюз и до определённой степени Япония. 

И вот тут самое забавное. Вот я эту статью написал «Тысячелетний Drang nach Osten — все?», а никогда, никогда вообще в истории Европы, вот в этом историческом цикле тысячелетнем, не была она в начале войны в таком безнадежном положении. У меня была подпись на «Авантюристе»: война — это не покер, её нельзя объявлять, когда вздумается. Так вот, это правда не покер, её нельзя просто взять и объявить. А Путин в этом плане молодец. То есть он заставил их объявить войну тогда, когда они совершенно не собирались объявлять эту войну прямо сегодня.

10:34

Сергей: Они не готовы были.

Михаил: Они морально готовились, но они физически абсолютно не готовы. Война — это чудовищное количество ресурсов, причем не просто где-​то абстрактно обналиченных, а сконцентрированных для войны: это топливо для армии, это продовольствие, это материальные ресурсы, это финансы, не фантики, это финансы, за которые можно купить то, что нужно у других стран, у своих людей. Это мобилизованное население. Мобилизованное, а не наэлектризованное. Ничего этого в Европе нет. Там нет армии, там нет ресурсов для ведения войны прямо полноценной. 

А когда ты объявляешь экономическую войну, ты должен быть готов к ответочке как бы. Как будет выглядеть ответка? Как может выглядеть ответка российская, если она потребуется, кстати, вообще? А возможно, не потребуется, судя по тому, что делает. Как я уже говорил, то есть с точки зрения вот этого глобального сценария, чтобы разрушить Евросоюз, как бы привести его в ничтожество и потом просто кушать по частям, достаточно выключить ему свет.

То есть это было заложено в моей стратегии, которая подразумевала перерубание, собственно говоря, украинского в 2006 году. Напомню, не было Северного потока, Южного потока, Турецкого потока, не было СПГ нашего. То есть Европа зависела в основном от нашего транзита через Украину. Именно поэтому я считал, что Украину будут прямо не просто там чморить, а её прямо превратят в руины. То есть, с одной стороны, в антироссийский плацдарм, с другой стороны в руины прям превратят американцы.

Оно зависело от турецкого Курдистана, через которые шли вот эти вот восточные потоки: частично от нашего голубого, азербайджанский, туркменский и так далее, и от Суэцкого канала. Напоминаю, что, собственно, американцы попытались взломать все эти каналы. Но за это время, что сделал Путин? То есть Путину не нужна Европа разрушенная, не потому что он любит Европу, а просто исторический процесс, он неизбежно втягивает Украину обратно в Россию. То есть это не вопрос любви-​нелюбви, это вопрос транспортных потоков, это вопрос ресурсных потоков, это вопрос товарных потоков, это вопрос технологических компетенций. Украина в любом случае целиком, частями, тушкой или чучелом, она оказалась бы в российском промышленно-​экономическом пласте. Через год, через пять, через десять, через двадцать — без разницы.

Самое смешное, что несмотря на все вот эти вот понты, несмотря на 15 триллионов экономики и 500 миллионов населения, не Евросоюз является ведущим в паре Европа-​Россия, а Россия является ведущим в паре Европа-​Россия. То есть Евросоюз втягивался бы в российский, а точнее уже в трансазиатский, в транс евроазиатский промышленный и экономический кластер. Это историческая неизбежность в условиях того, что 50 лет назад ресурсы были мусором. То есть ресурсы можно было покупать. Главным были технологии. Сегодня всё перевернулось. Сегодня ресурсы — и природные, и людские — они становятся как раз драйвером. То есть у кого ресурсы, тот заказывает музыку.

То есть Евросоюз прийти мог бы вот к этому альянсу. Россия в крупном виде уже вместе там со своими среднеазиатскими и восточными территориями, Китай и Юго-​восточная Азия, а Евросоюз неизбежно падал бы нам в руки. Через 10 лет, через 20 лет, через 40 лет — неважно. Путин хотел, конечно, чтобы он упал жирным и гладким. Именно поэтому он их 20 лет уговаривал: «Друзья мои, давайте мы постараемся сделать так, чтобы вы не сдохли. Я вам помогу. Я не хочу получить смердящий труп себе на руки. Я хочу получить хорошего младшего партнёра для русского народа».

14:24

Сергей: Европейский федеральный округ.

Михаил: Да, европейские федеральный округ, по большому счету. Именно поэтому он, понимая, насколько уязвима Европа как бы с энергетической точки зрения, и строил все эти потоки. Он строил СПГ, нефтепровод на Болгарию, который не случился, Южный поток тоже должен был выйти на Болгарию, и так далее. То есть вот это всё он прямо такой: «Товарищи, всё равно мы вас скушаем, и я хочу вас скушать ещё свежими и жирными». 

Американцы это тоже понимали, и они говорят: «Так, в любом случае нам надо выбивать этот Евросоюз как конкурента. Блин, мы не хотим, чтобы он попал в руки России в жирном виде. Давайте его нафиг вообще убьем!». Вот как хохлов они бросили, собственно, в топку войны, так и Евросоюз они бросили в топку войны. Что творится в головах у европейских политиков, у этих комсомольцев, я не понимаю, но на самом деле это самоубийственная атака! Блин, это атака лёгкой кавалерии на пушке! Это реально! 

Потому что мы ещё ничего не сделали, но газ там уже стоит €2500 за кило куб. При таких ценах невозможно производить ничего. Не то, что алюминий, сталь или удобрения — при таких ценах уже мебель невозможно производить.

15:37

Сергей: Да и в тепле жить-​то сложновато.

Михаил: Да ладно, хрен с ним! Пусть там, я не знаю, газетами топится в квартирах — сделать уже ничего нельзя. То есть какая нафиг война? Если они объявят войну, то это как по старой шутке: Эстония объявила России войну и сдалась. То есть это будет выглядеть также. Если Евросоюз объявит России настоящую войну, ему придётся сдаться через два дня. 

16:03

Сергей: Ты имеешь в виду горячую войну? 

Михаил: Да, настоящую, полноценную с танками. 

16:07

Сергей: С танками? Ну два дня, это конечно… 

Михаил: Ну ладно, я утрирую, как всегда, но тем не менее. То есть это вопрос прямо очень короткой войны получится. 

16:12

Сергей: Ну ситуация на самом деле показала, что ни Польша, ни Германия, ни Франция, они не будут более готовы к подобным военным действиям, чем Украина. И точно также выключат ПВО и в Германии, и абсолютно без проблем. 

Михаил: Я не военный стратег, поэтому я не могу сказать, насколько как бы грамотно развивается ситуация на Украине, но я понимаю, что она… Опять-​таки почему она развивается так медленно? Одна из причин, на мой взгляд…

16:37

Сергей: Медленно?

Михаил: Да. Потому что среди моего окружения есть люди, которые говорят: «Ну Россия же собиралась за три дня это закончить?». Я считаю, там вопрос не в том, что это невозможно было закончить за три дня, и даже аккуратно можно было закончить за три дня, мне кажется, без ковровых бомбардировок и уничтожения всей армии. Я думаю, есть шанс. Он не очень большой, я оцениваю в процентов 25-30, что мы можем получить не капитуляцию Зеленского, а военный переворот на Украине. С точки зрения наших интересов, это оптимальный вариант.

То есть если какие-​то полковники в Киеве сейчас совершат военный переворот, арестуют своих генералов, арестуют, собственно говоря, тех руководителей государства, которые есть в Киеве и скажут: «Мы арестовали. Мы ликвидировали преступный режим, который втянул Украину в этот ад. Мы их сами будем судить. Мы не воюем с Россией. Россия тоже воевала с этим преступным режимом. Мы берём управление армии на себя и приказываем, собственно говоря, всем частям, во-​первых, разоружить вот эти вот нацистские батальоны, кто откажется — ликвидировать самим просто прямо на месте». Не оказывать сопротивление Российской армии. Запустить российских инспекторов для инспекции. 

Собственно, вот это для нас был бы оптимальный вариант на Украине, и Украина сама бы оздоровилась. Да, силами военных. Ну мало ли — в Египте, в Турции, в Индонезии, в Бирме — там постоянно это происходит, собственно говоря. Военные — это сдерживающий фактор для бардака. То есть у них постоянно там случаются вот эти военные перевороты.

18:12

Сергей: В Бирме, по-​моему, буквально недавно.

Михаил: Да. Я же и говорю, в Бирме. Это прямо оптимальный вариант, что мы выходим не на капитуляцию Украины, а мы выходим на договорённости, собственно говоря, с новой властью Украины, которая говорит: «Да, вот сейчас мы порядок наведем и проведём демократические выборы». Да, в любом случае договоренности будут нужные нам. То есть Конституция будет написана в виде нужном нам, референдумы о том, как хотят конкретные области жить, пройдут под нашим мониторингом, но тем не менее.

То есть получится, что у тех же самых западных наших товарищей взрыв мозга будет — война закончилась вот так. То есть не мы всех задавили, и они вынужденно подписали капитуляцию, а украинцы сами, собственно говоря, переформатировали своё государство.

18:57

Сергей: Может служить как сигнал к действию, собственно говоря, господа полковники в Киеве, если смотрите.

Михаил: То есть это абсолютно другая как бы история. То есть не было войны России с Украиной, была война России с преступным режимом, и здоровые силы на Украине в виде здоровой части армии, собственно говоря, нас поддержали в этом, и они сами, собственно говоря, навели там порядок. Молодцы. Шансы, конечно, не 100%.  Я думаю, процентов 25-30, но я думаю, что как бы вот Путин в том числе поэтому не даром дает несколько этих дней. Сейчас замкнут Киев, дадут ему повариться пару дней, наверное. А вдруг? А вдруг сработает?

Потому что ну не хотелось бы. Вот эта мясорубка — она всё равно мясорубка, которая идёт, собственно говоря, в разных городах. Да, потери среди наших не такие большие, но всё-​таки это потери. И всё равно есть потери среди, собственно говоря, гражданских. И всё равно есть потери среди просто пацанов ВСУ. Ну то есть понятно, что противник есть противник, но там есть просто щеглы, которых загнали как бы, то есть вытащили из села и отправили воевать. То есть как бы они ни сном ни духом про все это. И зачем их убивать? Конечно, это был бы оптимальный сценарий развития событий — военный переворот, армия переходит под контроль этой хунты, перестаёт, собственно говоря, прекращается война, как бы боевые действия. 

20:10

Сергей: Возникает вопрос. Раз сейчас такая ситуация, вообще ценные бумаги на текущий момент имеют какое-​то значение? Рынок акций. Стоит ли продолжать играть на бирже и прочее по западным лекалам? Или по законам военного времени перейти к жёсткому распределению и управлению ресурсами?

Михаил: Если поиграть в частном порядке, ребят, ну вы понимаете, что вы играете сейчас даже не в рулетку? То есть это такое казино, где 70 чисел, а поставить надо на одно. Если вы стратегические как бы инвесторы, вы хотите сохранить пенсию, то конечно. Рынок там российский сейчас так рухнул, что как бы надо покупать. То есть если вам надо, чтобы деньги сохранились двадцать, тридцать лет, то конечно, сейчас надо смотреть, что неизбежно будет жить. То есть как бы вот все ресурсные предприятия системообразующие куда они денутся? То есть как бы надо это откупать и складывать под подушку. Не дёргаться просто, что оно упало ещё на 30% — это фигня вопрос. Через 5 лет оно всё будет на месте. Всё, где надо. Ситуативно спекулировать? Ну как бы на свой страх и риск. То есть надо понимать, что это покруче казино будет.

21:18

Сергей: Если мы говорим про текущее?

Михаил: А если про государство, то нет. Я думаю, на самом деле ничего такого особо ужасного, собственно, в фондовом рынке нет, просто вопрос вот в этой как бы ликвидности для иностранных инвесторов, потому что утечка капитала, она в том числе происходит и через эту дыру. Опять-​таки вопрос про утечку капитала. То есть как это будет выглядеть через год или через пять лет? Сейчас мы находимся всё равно как бы в долларо-​центричной системе. Рубль является сугубо вторичной валютой, которая используется для локальных как бы… То есть мы живём с ним, а с точки зрения мирового капитала — это просто как бы аборигенский актив, в который можно поиграть. 

Но ситуация может измениться в обозримом будущем. Потому что в том самом сценарии, когда я писал, что, собственно, не надо нам закрывать экспорт энергоресурсов алюминия и так далее в Европу, надо просто перевести его на золото. Ну это троллинг, потому что у них просто элементарно нет столько золота, чтобы годами, даже многими месяцами оплачивать это. И это, по сути, и будет эмбарго.

22:20

Сергей: По сути, у них ничего нет. 

Михаил: Да, и собственно, кто-​то там сразу как бы в комментарии и написал, напомнил, что нафига золото — есть рубли. Не думал сильно глубоко на эту тему, как бы не просчитал и не стал просчитывать. Не буду просчитывать риски с этим связанные. Но в принципе, как бы здравое зерно в любом случае в этом есть, и возможно, так и будет. Возможно, действительно просто как бы через две недели или через неделю Путин скажет: «Дорогие товарищи европейцы, поскольку абсолютно невозможно принимать от вас деньги в виде евро, вы же как бы их тут же конфискуете, нам приходится, собственно говоря, принимать рубли через национальную платёжную систему. Мы предоставим вам как бы инструменты для того, чтобы эти рубли приобрести». Но теперь всё. 

И соответственно, как бы это другая ситуация на валютной бирже, это другая ситуация на фондовом рынке. Не могу сказать, что так и будет сделано, но я понимаю, что на самом деле немножко достало это людей в Кремле — вот эта бесконечная зависимость нашего финансового рынка и наших финансов. 

23:24

Сергей: Атака против рубля, слабость в Америке, атака против рубля. 

Михаил: Вот сейчас есть возможность этот вопрос если не полностью решить, то хотя бы как бы радикально продвинуться в решении этого вопроса за счёт чего-​то. На самом деле то же самое золото. Если доводить до абсурда. Действительно просто выкатить такое требование: «Мы принимаем только золото за нефть, газ, уголь, электричество, за ГСМ — за все». Ну пожалуйста! Как бы на самом деле на этом рубль точно так же укрепляется. То есть за рублём стоят десятки тысяч тонн золота. То есть как бы у государства есть, но просто физического. То есть это государство может оплатить всё, что угодно. И вот это штормление, оно, конечно, в каком-​то виде погаснет. 

24:05

Сергей: Вот смотри, ты ещё, кстати, сказал то, что твои знакомые начали очень сильно мандражировать. Я думаю, не будет открытием сказать, что нас ждёт очень много лишений, то есть мобилизация экономики на военные рельсы. Это тяжело дастся народу. А наше население сейчас к этому готово?

Михаил: Я думаю, нет. Я надеюсь, что на самом деле до такой степени всё-​таки на мобилизационные рельсы экономика не будет переводиться. Потому что это важно, естественно, в ключевых отраслях, то есть это без вопросов. То есть командное как бы управление банками или командное управление металлургией. А насколько это критично, например, при производстве мороженого или покраске ноготочков, я не знаю. Не думаю.

И на самом деле нам не нужны все эти люди. То есть как бы я понял бы, что это вот как Вторая мировая, Великая Отечественная, то есть нужны были все люди, работающие или в поле, или на заводе. Мы сейчас на том как бы витке технологического развития, что даже в войне подавляющая часть людей не будет представлять мобилизационной ценности. 

21:19

Сергей: Там до сих пор стоят две наших танковых дивизии под Херсоном, по-​моему, и не вступали.

Михаил: Да. На самом деле то же самое и в экономике. То есть я не вижу большой ценности, если мы сейчас соберем всех девочек, которые делают реснички, ноготочки, и как-​то их подо что-​то мобилизуем. 

25:40

Сергей: Ну в любом случае будут какие-​то лишения. Там Айфоны нельзя… 

Михаил: Ну это да, конечно. 

25:45

Сергей: Люди будут выражать недовольство. Это однозначно. У нас в Новосибирске уже каждый день ходят митинги «Нет войне». Вот насколько это вообще опасно? То есть насколько это может помешать текущему развитию событий?

Михаил: Да, я думаю, ни насколько на самом деле. Если эти процессы не запускать, а оставить просто как бы дырочку для слива вот этого пара, как всегда, собственно говоря, в Кремле и делают. Просто понимать, где границы этого. То есть, где начинается уже серьезное расшатывание, как в Казахстане, например, было или в Белоруссии, а где это просто гундеж людей, которые не могут слетать в Египет. На самом деле я, кстати, не хочу сказать, что Египет — это ерунда, я бы сам с удовольствием слетал. 

Просто надо понимать, действительно, что вот сейчас проходит острая фаза военная прямо. То есть в любом случае жизнь… Ну это все должны понимать. Вот большая часть людей, кто плачет, они думают, что у нас жизнь начала ухудшаться с 2014 года. Ребята, жизнь везде ухудшается с 1998 года! На самом деле даже с 1973, 1974, если будет точнее. Это только кажется, что, блин, у нас всё хуже, а вот в Америке или во Франции все лучше. Да не лучше там! Вы вообще как бы последний раз когда там были? То есть если вы были, например, там год назад и 20 лет назад — во Франции все намного хуже, чем было 20 лет назад. 

27:02

Сергей: Я тут просто недавно в травматологию попал государственную, не в платную, просто в обычную, и в очереди больше двух часов просидел. И у меня уже прямо возникло желание начать жаловаться. А там хирургов на самом деле у нас сейчас просто в Новосибирске не хватает. Я это уже успел выяснить. У меня настало желание начать жаловаться: «Что это такое? Человека два часа в травматологии держат!». Потом я вспоминаю, как сам буквально полгода назад делал видео о том, как француженка 14 часов в коляске просидела в очереди во Франции, и когда дошла её очередь, она уже была… 

Михаил: Тут, смотрите, как бы с этим придётся смириться. То есть на самом деле, мы думали, когда, собственно, как бы запускалось всё в 90-х годах, что однажды мы будем жить так, как жили американцы в начале 70-х. То есть как бы у нас вот эта картинка у всех, у русских, перед глазами была: вот этот домик, вот этот пикап, вот эта её «Мазда», — вот этого не будет больше никогда в мире! Этого больше ни в одной стране в мире никогда не будет! И этого не будет у нас. То есть как бы надо понимать, что вот к этому идеалу, который мы себе тогда представили, мы никогда не придём.

Планетарный цивилизационный кризис. То есть на самом деле деградация? Да, есть деградация. То есть мне тыкают пальцем и говорят: «А вот образование деградирует» — конечно, и у нас деградирует, и медицина деградирует. Потому что в пирамиде, собственно говоря, потребности, или в пирамиде, куда концентрируются ресурсы, вот эти вещи: культура, образование всеобщее, медицина, наука широкого спектра, не военная — это вещи, которые возможны не просто при избытке ресурсов, а при чудовищном избытке ресурсов. То есть когда ресурсы валяются под ногами.

То есть в начале 20 века нефть energy returned on energy invested, то есть как бы энерго возврат, составлял 1:100. То есть нужно было потратить одну бочку нефти, чтобы добыть 100 бочек нефти во всей технологической цепочке, включая доставку. Сейчас на самом деле уже копают проекты, где energy returned уже порядка 1:5. Да, в среднем по миру он ещё повыше, но он уже значительно ниже 1:20.

29:20

Сергей: Ну сланцевый, там 15, 17.

Михаил: Те же самые ветряки. Это же не от хорошей жизни. Там же энерго возврат вообще ничтожный! А биотопливо — он там вообще отрицательный был. А водородное топливо, которое сейчас придумывают? Он там вообще радикально отрицательный! То есть как бы хорошо, если ты потратишь два литра бензина и получишь один литр в эквиваленте водородного топлива. 

Соответственно, как бы ресурсов настолько сейчас не хватает, что уже практически ни одно государство в мире не может обеспечить реально высокую культуру, реально хорошее всеобщее образование, реально хорошую всеобщую медицину и реально интенсивную научную работу. То есть это все уже прошлое. То есть как бы нельзя сказать, что вот Путин… Ну да, я думаю, что что-​то можно было сделать лучше, а может быть и не можно. 

То есть я не очень понимаю (видите, как бы я не Путин, и я даже не его советник), что мы хотим сделать с образованием. Возможно, принято решение о том, что не будет всеобщего образования в России, как и не будет его во Франции, как и не будет его в Америке, как и не будет его, собственно, в Турции. То есть оно больше в таком виде, как оно было, не требуется. На какое-​то время. На какое? Ну не знаю, например, лет на 300. Меня это расстраивает, но я понимаю откуда лезут, собственно говоря, ноги. То есть как бы это не вопрос хочу не хочу. 

30:34

Сергей: Это ты и России тоже предсказываешь?

Михаил: Ну да.

20:36

Сергей: Просто у нас есть технологические возможности с точки зрения атомной энергетики выйти из этого тупика.

Михаил: Есть. Вообще мы прыгаем как бы из темы в тему, ну хорошо, давай при переносе перенесешь потом в другой.

30:52

Сергей: Просто, извини, перебью. Я на эту тему сделал очень много материала, для моей аудитории то, что я тут в такой ситуации промолчу, оно как бы…

Михаил: Хорошо. Давай тогда отвлечемся, переносишься потом в другой блок. Цивилизационный кризис. Мы сейчас находимся в третьем цивилизационном цикле. То есть, если не брать Шумеро-​аккадский протоцикл, то у нас был цикл цивилизационный Бронзового века, Античный цивилизационный цикл и наш современный. Что такое цивилизационный цикл? Люди, населяющие какую-​то территорию, как бы племена, народы на руинах старого цивилизационного цикла ищут новые драйверы развития. Отбирают, пробуют, то сё, и в конечном итоге находят некий пакет, собственно говоря, вот этих вот ресурсов, технологий и принципов концентрации и перераспределения ресурсов, который дает неожиданно взрывное ускорение. Собственно говоря, вот оно — начало цивилизации.

В процессе, собственно говоря, цивилизационного развития эти ресурсы могут настраиваться, меняться или ещё что-​то такое. Как бы улучшается вот эта связка. В какой-​то момент находится оптимальное соотношение, и тут начинается взрывной рост. А оптимальное соотношение было найдено. Ну, практически, мы вышли на оптимальное соотношение, наша цивилизация современная. В середине 18 века — грубо говоря, двигатель Уатта. То есть, когда мы впервые добрались до ископаемого топлива, перестали жечь дрова, перестали использовать энергию ветра для запуска парусов и добрались до ископаемого топлива. 

Кстати, вот эти 20 лет форы Англии, когда практически только она как бы использовала вот это, они же её вышвырнули вперёд, собственно говоря, всей цивилизации на 200 лет. То есть вот эта крохотная фора в несколько лет буквально! Потому что потом и в Германии, и в России буквально с небольшим совсем запозданием, собственно говоря, пошло применение парового двигателя. И вот эти всего несколько лет позволили Британии вырваться вперед на 2 столетия, она там держалась практически.

32:58

Сергей: Превратилась в империю, над которой восходит солнце.

Михаил: Вот что означает правильно найденные ресурсы. И особенно говоря, после чего пошла эта вот как бы перестройка вот этого старого ресурса. На самом деле, средневековье, 16 век наш не сильно отличается от 16 века до нашей эры, от цивилизации Бронзового века. По большому счёту та же мускульная сила, только не людей, а лошадей, основной источник энергии. И тут мы вот докопались до этого ископаемого топлива и тут же буквально за несколько десятилетий нашли все виды. Последний вид ископаемого топлива, до которого мы добрались — это уран. Ну как бы на это ушло почти 200 лет, но тем не менее. Буквально за несколько десятилетий, за столетие мы разобрались практически со всеми видами ископаемого топлива и все их ввели в работу. Всё. Больше нет. 

То есть мало того, что с ископаемым топливом — мы добрались до всех видов ископаемых вообще ресурсов: всех металлов, всех редкоземов — всего, что можно. То есть мы исследовали нафиг всю планету и всё это ввели в работу. Произошел взрывной рост. Вот как раз 19-20 век — экспоненциальный рост никогда невиданный. Потому что мы ввели в работу практически все ресурсы планеты, чего не мог сделать древний Египет, чего не мог сделать древний Рим, чего не могла сделать Франция времен Карла Великого. И вот она, собственно говоря, суть цивилизационного цикла. То есть мы достигли пределов роста, мы проскочили этот пик, и пик этот мы проскочили в 70-е годы. С тех пор мы начинаем жить хуже. Все! 

34:31

Сергей: Не все в целом. Допустим, Вьетнам чуть-​чуть лучше, Китай… 

Михаил: Да, естественно. Возник кризис. Вот, собственно говоря, что такое реконкиста вот про которую мы говорим? То есть это как раз возник кризис перераспределения и концентрации этих ресурсов. Пока их было много, вопрос эффективности концентрирования этих ресурсов и перераспределения не стоял. Когда их начало остановиться всё меньше, и меньше, и меньше, теперь становится вопрос: кто управляет этими потоками? И это прямо он критически важный становится. 

35:01

Сергей: Более того, в России низкая плотность населения и самая большая территория. Автоматически делает нас обладателями наибольшего количества ресурсов.

Михаил: Да. Здесь получается как бы картина такая, что в принципе, если рассматривать вот смотря какой момент, понимаешь. Просто большую часть людей, которые сейчас нас слушают, их интересует, что будет происходить в 2023, в 2027, ну в крайнем случае в 2050 году. Их не очень беспокоит, что будет происходить в 2300. А ты сейчас задаешь вопрос, который, возможно, мы не сможем удовлетворительно решить в 2027, тем более в 2023 году. То есть мы можем попасть сейчас в ситуацию с этим цивилизационным кризисом, если правильно примем решение и правильно разыграем всё, в какую попал Древний Египет во время краха цивилизации Бронзового века — то есть он просто закуклился.

У него были плодородные земли, у него оставались рабы, у него было в общем-​то достаточное количество бронзовых инструментов, и он закуклился от внешнего хаоса, в который погрузилось всё Средиземноморье, включая Месопотамию, Грецию, Ахею, хеттов и так далее. То же самое произошло в момент, собственно говоря, краха западной Римской империи. Византия, Восточная Римская империя закуклилась. Она прихватила часть, собственно говоря, Балкан и просто закрылась от этого вторжения и шикарно жила. Просто надо покопать как она жила на переломе вот этом. Я не думаю, что там было прямо очень весело. 

Потом, глядя на то, как живут нищие оборванцы в Европе в 8 веке, собственно говоря… Париж — это был один большой загаженный сарай по большому счёту, люди жили впроголодь, а в Византии, по сравнению с ними, было всё шикарно. Я не знаю, насколько это шикарно было по сравнению с временами еще Рима 400-го года, например, или 350-го. Не уверен. Поэтому если говорить, что мы выдержим, то да, я думаю, в 2100 году у нас всё будет хорошо. Вопрос: что будет вот в этот промежуток времени? Надеемся. Как бы вот, понимаешь, нам всё равно, ну куда мы поедем? Мы живём здесь. 

В общем и целом как бы система принятия решения у нас работает, а они, ещё раз повторяю, вот в том контексте, который я видел и который мы обсуждали, я вижу, что, собственно говоря, в Кремле принимаются достаточно близкие к этому решению в адекватные более-​менее сроки. Не со всем я согласен. Естественно. Иногда хочется материться очень сильно, начиная вот с этих QR-​кодов, мягко говоря, и локдаунов, которые, с моей точки зрения… Нет, возможно, есть какой-​то очень хитрый план Путина, как использовать население, которое захочет бросить весь свой малый бизнес, отправить для мобилизационной экономики, но я не думаю. То есть я думаю, это был просто реально административный косяк, косяк в принятии решения, что делать с этим вирусом.

Но в целом как бы я вижу, что то, что можно сделать для того, чтобы купировать вот этот вторгающийся, врывающийся, собственно говоря, в Россию кризис, делается. И ещё раз повторяю, вот то, что сейчас происходит с Украиной, с Европой и вот с этими санкциями — это была неизбежность. С моей точки зрения, это была неизбежность. Просто можно было ждать, пока оно само прорвется, и потом, собственно говоря, ловить вот это вот, а можно было инициировать это действие. То есть в нужный нам момент, собственно говоря, просто сделать первый ход и уже держать самим все под контролем.

38:00

Сергей: То есть есть версия такая, что, в принципе, Путин просто решил не ждать момента, когда будет выгодно обвалить систему Западу, а сделать это, когда выгодно нам. 

Михаил: Да. Ну это же его фразочка! На самом деле, я просто всегда фигею, когда слушаю американских политиков и аналитиков. Они говорят: «Путин… Мы не можем проникнуть в его голову! Он такой хитрый! У него 333…». Блин, Путин прямой, как палка! Он вам всё рассказывает за несколько лет, что он будет делать! Он же вам сказал: «Если драка неизбежна, блин, бей первым! Я так и сделаю!». Он же сказал: «Ребята, вы меня вынуждаете так сделать. Когда я пойму, что драка неизбежна — я тресну» — треснул. А они сейчас: «А-​а-а-а… мы не ждали!». Блин, как не ждали? Он вам просто открытым текстом это сказал!

39:17

Сергей: Меня управленческие элиты Европы вообще удивляют. А ты ещё писал про гиперинфляцию в США. Что с гиперинфляцией? Будет она? 

Михаил: Я думаю, что гиперинфляция всё-​таки прорвется. Давай скажем так, я тогда недоучёл, конечно, крепость системы, потому что если бы мне тогда сказали, что будет закачано такое лютое количество триллионов долларов, собственно говоря, за буквально несколько месяцев (ну ладно, не месяцев, несколько лет), с этими количествами смягчений, с этими вот сейчас вертолетными деньгами, которые разбросали везде — блин, да там как бы любая математическая модель, просто достаточно не сверхсложная, показывала бы, что гиперинфляции на дворе. Ее все еще нет. 

Но все-​таки ростки её начинают появляться, потому что это надо. То есть на самом деле я не понимаю и до сих пор не понимаю, так никто и не объяснил, а как будут расшиты долги? То есть одно дело говорить: «Да Америка просто простит всем долги!». Ну хорошо, она простит всем свои долги, нам простит, они уже это делают.

40:22

Сергей: А своему среднему классу?

Михаил: Да! А как они простят долги внутри? Я помню, как это было сделано в нескольких разных странах, в том числе мы сами через это прошли, через Советский Союз. Да, это очень жесткий метод оздоровления! Капец какой метод оздоровления! Но всё-​таки это метод оздоровления. То есть, когда на самом деле финансовые вопросы были закрыты. То есть мои родители тогда взяли, собственно говоря, отец, из денег на обед заплатил вторую половину кредита за дачу в какой-​то момент. То есть который он брал в Советском Союзе, там 3 или сколько тысяч рублей. И в какой-​то момент, просто когда вот эта гиперинфляция достаточно разогналась, он просто в один день не пообедал, а отдал вторую половину этого кредита. И это способ прошивки вот этих вот бесконечно зачумленных долгов между банками, предприятиями, гражданами и так далее. 

41:11

Сергей: То есть гиперинфляция неизбежна.

Михаил: Гиперинфляция неизбежна. Тогда ещё как бы казалось, что это убьёт, собственно, средний класс, но они его уже убили. То есть как бы у них все равно уже ничего нет. На самом деле сейчас мне кажется, люди в Америке гиперинфляцию воспримут с облегчением даже — что хотя бы долгов нет. 

41:28

Сергей: Вот это Россия форсировала украинский кризис, возможно, с целью ускорения развития глобального кризиса и перевода своей экономики на мобилизационные рельсы. Основной жертвой представляется Евросоюз, что вполне соответствует предложенной тобой реконкисты. Можно ли говорить, что план реконкисты вполне успешно реализуется, но и Россия сохраняет неплохие шансы на место в будущем, не только в роли поставщика ресурсов, низкого передела и рабов? 

Михаил: Да. Мы это только что обсудили. В принципе, я вижу, что в целом ситуация развивается очень близким образом, что Россия, слава тебе, Господи, откусывается, что мы действительно к сегодняшнему дню, собственно говоря, проскочили самое страшное состояние, в котором мы были. То есть это вот то время, когда как раз писались эти все прогнозы.

42:14

Сергей: Даже не 2001, не 2000?

Михаил: Там вообще как бы на нас можно было… Просто там некому решение было принимать. Вспомни, когда решение по Ходорковскому было принято?

Сергей: Третье?

Михаил: Третье. Ну то есть как бы можно сказать, что государство, как государство, начало возвращаться вот тогда. Поэтому в 2001 тогда и государства-​то не было. Тогда с нами никто и воевать не собирался теоретически даже. С кем воевать-​то?

Сергей: Теоретически нет. Но если посмотреть сроки ввода ЯРС, С 400 и «Искандеров» (а это вот оружие, которое, собственно говоря, и гарантирует безопасность у нас), они введены были в 2007-2008 годах. Соответственно, их разработку и доработку начали как раз в эти годы.

Михаил: По большому счету, дееспособного государства, участвующего в мировых делах, на самом деле, в 2001 году не было. Что тут говорить. Поэтому и какого-​то острого желания что-​то с нами делать тоже ни у кого не возникало. Ну это объект, это предмет операции. Когда надо будет, мы с ним поступим нужным образом. 

43:17

Сергей: Ещё такой вопрос: России нужен идеологический вектор новый? Какая у нас идеология, что у нас с ней? Сейчас она официально запрещена, если я не ошибаюсь.

Михаил:  Ну он в каком-​то виде есть, он просто не внесён никак в Конституцию. Но я не думаю, что он нам нужен в том виде, в котором он существовал в Советском Союзе. Я не думаю, что он нам нужен в том виде, в котором он сейчас существует в Европе и в США. То есть мы видим одну и ту же вещь — двоемыслие. Двоемыслие — это конец, потому что ты не понимаешь, кто с тобой, кто против тебя. То есть на самом деле вот та модель, в которой мы сейчас живём, когда в общем-​то понятно, кто внутри против тебя, она более продуктивна.

То есть ты хотя бы понимаешь, что как бы с этим делать. Достаточно ли много людей с тобой? Достаточно ли много людей разделяют, собственно говоря, те принципы, на которых государство развивается. А когда ты это не можешь оценить, тебе кажется, что все с тобой, а на самом деле с тобой вообще уже никого нет. Мы получаем 1989 год, и мы получим то, что мы сейчас получим в Америке. Когда большая часть Америки, собственно говоря, не со стратегического руководством, но при этом они все как бы в Фейсбуке голосуют за решение партии, все прямо там за…

44:32

Сергей: Это, как если американцу сказать, что в Америке есть демократия, он только посмеется над тобой. Но если ему сказать, что демократия Америки в опасности от России, он сожмет кулаки и пойдет что-​нибудь делать. 

Михаил: То есть я не думаю, что нам нужен идеологический вектор в таком виде. На самом деле мне сложно сказать. Что такое идеологический вектор? То есть он есть, и он всегда был, он был в Советском Союзе. По большому счету в Советском Союзе идеологический вектор не поменялся по сравнению со старой Россией. То есть у нас культурный код, уходящий веками, собственно говоря, во-​первых, в старорусскую культуру, в древнюю, во-​вторых, в три империи, которые мы унаследовали. Две уже унаследовали, а одну будем наследовать.

В Империю Чингисхана с их, собственно говоря, принципами административного и военного управления и поведения, и отношения к народам, населяющим как бы эту территорию. В Византийскую Империю с ее вот этим вот православным кодом. Причем надо понимать, что Византийскую Империю никто из наших не знал, то есть она у нас идеальная в голове. То есть это несколько купцов, несколько послов и греческие проповедники. То есть мы Византию всегда представляли по сказкам — идеальный город, где царит правда, справедливость, все народы равны, цари заботятся о своих подданных, которая торгует со всем миром. То есть мы вот так её видели, так мы ее и приняли и так мы её инкорпорировали.

И собственно говоря, Европа. Та самая идеальная Европа, которую… Ну сколько народу у нас в Европе было, если не брать последние 30 лет? Ну Пушкин… Ну Герцен… ну Ленин… Ну войска доходили до Парижа…

46:18

Сергей: И пропаганда в кинематографе.

Михаил: Да. И мы опять-​таки как бы унаследовали идеальную Европу — просвещенную, цивилизованную, технологичную, с равенством прав людей, что важен голос каждого человека. Мы вот в таком виде ее себе всю жизнь представляли, и в таком виде мы ее встроили в свой код культурный. И вот, собственно говоря, вот эти вот три вещи как бы мы унаследовали. Все народы равны, делай что должен — это от Чингисхана. Служи правде, будь справедлив, приближай Царство Небесное — это от Византии. Развивайся, собственно говоря, все равны и так далее — это от Европы. Оно и так есть. Надо ли это как-​то формализовывать в виде нового кодекса строителя коммунизма? Не уверен. Я просто не готов быть идеологом.

47:18

Сергей: Ну то есть европейцы, что их сейчас бесит в нас часто? Что они видят в нас лучшую версию себя.

Михаил: Да. То есть мы на самом деле счастливый племянник в средних летах, который наследует большое состояние старухи древней.

47:38

Сергей: Ну, скорее, титул правильнее сказать.

Михаил: Да, нет — состояние. И она как бы сидя в своем кресле в доме пенсионеров машет на нас клюкой и проклинает. 

47:51

Сергей: Но ничего сделать не может. 

Михаил: Ну по большому счёту, да.

47:53

Сергей: Смотри, мы много поговорили про США, про Россию сейчас, но у нас есть третий ферзь на доске, которому 5000 лет, который любит сидеть на дереве, глядя за схваткой тигров, и который ни у кого не выиграл, но всех поглотил — Китай. Что вот про Китай скажешь? 

48:11

Михаил: А что ты хочешь услышать про Китай?

Сергей: Его позиция она крайне интересна в данном раскладе, потому что у нас сейчас начался открытый конфликт Запада — мы с его шестёркой стран, то есть с Большой Семеркой. И на текущий момент у нас идет открытое противостояние с США. Два ферзя между собой конфликтуют. Третий ферзь что будет делать?

48:32

Михаил: Смотри, стратегически, мне, во всяком случае, и многим другим, это было понятно еще тогда — никакого же «два» быть не могло по определению. Там должно было двигаться. То есть если бы Россия с Китаем нашли как бы полюбовные развязки основных вопросов, договорились по стратегии развития, на самом деле, вокруг вот этого тандема, неизбежно, в исторической перспективе, объединялся весь вот этот, даже не материк, а весь мега материк. То есть вся Европа, Азия, Ближний Восток и Северная Африка, и в конечном итоге, туда бы всосалась еще и Африка. Собственно говоря — это мир. За его пределами, что осталось? Япония, Британия, которым тоже неизбежно придется с этим взаимодействовать. И вот там Соединённые Штаты, собственно, насколько они смогут удержать свою Латинскую Америку. Опять-​таки в таких условиях удержать её не так-​то и просто.

Получается, всё. То есть как бы мир замкнулся. Мы здесь сами себя вполне устраиваем. А то, что там, где-​то на периферии цивилизации, существуют какие-​то неадекватные люди, играющие в ЛГБТ и демократию — играйте в свои пионерские игры у себя в пионерлагере, ради Бога! Кто вас как бы трогает. И всё. Это стратегически исторический проигрыш для Штатов. А учитывая вот этот, собственно говоря, цивилизационный кризис, они бы там довольно быстро пришли в ничтожество сами с собой. Соответственно, игра. И в этой игре мало как бы съесть Евросоюз, в этой игре мало отжать Россию — в этой игре надо решить вопрос ещё с Китаем.

В 2006-2007 году этот вопрос не казался острым, а вот сегодня он уже кажется острым. На самом деле Китай находится в очень уязвимой позиции. Даже безотносительно того, что он очень уязвим с точки зрения поставок базовых ресурсов, которых у него не так много. То есть как бы реально перекрываются, собственно говоря, проливы и всё. Тот же Малаккский пролив. Как перекрывается? Просто минируется, условно говоря. Скидывается туда тысяча бомб — и что? Китай весь открыт стратегическому удару. Я тогда, когда это всё писал, надо мной ржали: «Блин, да американцы… да у них нет столько «Томагавков», но на самом деле Китай можно расстрелять в упор. Практически весь его промышленный потенциал, весь его экономический потенциал сосредоточен на этой юго-​восточной дуге.

51:02

Сергей: На побережье. 

Михаил: То есть, с одной стороны, он простреливается с Тайваня, с другой стороны, как бы никто не мешает поднять подлодки прямо напротив буквально крупнейших центров Китая и тупо его расстрелять в упор. А укус, когда появился, — это плохой звоночек на самом деле. То есть вот это объединение: Австралия, Британия и Соединённые Штаты. Что значит расстрелять? Ну как так? Американцы начали ядерную войну! Ну так это граничная ядерная война! Они про нее давным-​давно говорят. То есть, когда ты берёшь и выстреливаешь не тысячи, а буквально сотни вот этих «Томагавков» с тактическими ядерными зарядами в 2-5 килотонн ( не надо там мегатонны) и бьёшь по крупнейшим портам, по крупнейшим электростанциям, по крупнейшим железнодорожным развязкам и так далее. То есть ты на самом деле вырубил все. Ты вырубил, собственно говоря, возможности Китая воевать.

Да, они могут отгавкнуться. Тогда вот как раз было предположение: «Так они же своими ядерными стратегическими силами могут». Могут, но их стратегические силы совсем не такие, как наши ни по размеру, ни по качеству. Американцы не зря сделали, собственно говоря, систему ПВО. Я так думаю, что они в большей степени ее делали не против нас, потому что они понимают, что русские, зараза, слишком технологически развитые. То есть они ее делали в большей степени против Китая. Большую часть того, чем Китай может гавкнуть, они перехватят.

Вот как в сценарии у меня было написано, я говорю, как бы я сделал, будучи сидя в Вашингтоне. То есть я бы, собственно говоря, просто без предупреждения гавкнул вот этой сотней «Томагавков» в упор (это вопрос 2-3 минут, пока они прилетят как бы с этих подводных лодок) и тут же послал телеграмму такую поздравительную в Пекин, что есть такое предложение — не отвечать. Потому что, если вы ответите, мы всё равно большую часть того, что вы пошлёте в нас, перехватим. А вот уж мы, когда ответим стратегическими ядерными силами — на этом и закончатся эти 5000 лет окончательно. Это вполне реалистично. 

И зная Китай, видишь… Мы в России и не понимаем, что значит проигрывать долгосрочно. Да, мы войну можем проиграть, битву можем проиграть, но мы же вернемся! То есть как бы нет такого, что мы не вернёмся. 

53:10

Сергей: Собственно говоря, все, кто на нас нападали теряли территории.

Михаил: Да, может получиться, что мы конкретную войну проиграли. В 1905 мы проиграли Японии, но мы вернулись и забрали то, что нам было положено. И так всегда! То есть это в нашем генокоде! Мы не можем проиграть. А в китайском генокоде  такого нет. Они никогда так не выигрывали, вообще никогда! То есть они в любой ситуации, где арийские проигрыши реально велики, отступают. Поэтому на самом деле, с точки зрения американской стратегии, я считаю, что они отступят. То есть мы подорвем их промышленный потенциал, возможность мгновенно реагировать. Все равно он как бы восстановится, зачем? Он не должен быть ферзем. Он должен быть фигурой. То есть он нам нужен в том виде, в котором он был в девяностые, в начале двухтысячных — просто фабрика, которая никуда не лезет, не имеет никаких претензий, не навязывает никаких своих порядков и не пытается нигде участвовать. 

54:06

Сергей: Это ты сейчас с точки зрения США?

Михаил: Да это я бы с точки зрения как бы стратегических центров США принял такое решение. Поэтому появление вот этой «Аугуст», атомной подводной лодки для Австралии, вот этот весь замес, который происходит последние годы в Желтом море, обострение ситуации с Тайванем очередное — я бы немножко напрягся именно на месте китайских товарищей, не наших товарищей. Вот я надеюсь, скажем так, я считаю, что всё-​таки мы проскочим в это бутылочное горлышко, но риски есть. Риски того, что, собственно, американцы перейдут к активным действиям по решению вопроса Китая. Потому что это другая сторона, которая позволяет… Там разрушили Европу, можно попробовать дожечь еще Ближний Восток, загнали Россию, собственно говоря, на север.

54:53

Сергей: Ввели все санкции, какие можно. 

Михаил: Да, как бы надо, собственно говоря, решить вопрос с Китаем и все в принципе! А дальше да, мир продолжает рушится как бы в этот ресурсный кризис, в цивилизационный кризис, но есть держава, которая в состоянии, собственно говоря, остатками, ошмётками этого управлять, концентрировать эти ресурсы остающиеся на себя, и она чувствует себя достаточно комфортно. То есть это вполне реалистичный сценарий развития событий на данный момент. Просто я до сих пор уверен, что если это надо было делать с минимальными издержками, то это надо было делать 10 лет назад, а не сегодня.

55:30

Сергей: На месте США?

Михаил: Да. Вот нам они дали фору. Как бы почему мы получили эту фору, я не знаю. И Китаю, и России. И это время, собственно говоря, на то, чтобы отдышаться, сконцентрироваться, договориться, создать как бы общие какие-​то модели принятия решения.

55:50

Сергей: Мы опять же помогли сделать Китаю СПРН. Буквально несколько лет назад ее не было до этого. 

Михаил: Можно, конечно, сказать, что там никаких планов и не было таких. Но судя, по тому, что всё-​таки происходило в мире, что-​то похожее на эти планы были. То есть просто почему-​то кишка что ли тонка была, не хватило решимости действовать тогда так быстро, или считали, что как бы времени больше, не досчитали чего-​то. То есть также тоже бывает на самом деле. Самые умные люди, которые находятся как бы при центрах принятия решения, как бы их меньше слушают, а больше слушают как бы политически-​лояльных, крикливых. Возможно, так и вышло. Хотя в целом как бы стратегия была в чём схожей, но она была такая, более оптимистичная. 

56:32

Сергей: Может быть, никто не хотел на себя брать вот это решение, чтобы он запустил весь этот процесс.

Михаил: Это все мы предполагаем, да. То есть просто видно, что на самом деле стратегия была похожая. Просто почему-​то она была в итоге заложена в гораздо более длинный период, чем необходимо было. Если бы вот как бы играть за американский центр.

56:51

Сергей: Ну если даже говорить, что нам сейчас объявили войну, острая фаза сейчас происходит мы в реальности также пьём кофе…

Михаил: Ну, да. Он только вдвое вырос по цене. 

57:01

Сергей: Да, но в любом случае мы пьём кофе. То есть сказать, что наш мир глобально не изменился, но мы знаем, что он глобально изменится. Когда эти изменения начнутся?

Михаил: Они идут. Понимаешь, вот каждый следующий кризис, он всё тяжелее. Почему люди-​то стонут вокруг нас? То есть казалось 1998 год — всё, началось возрождение. Вспомним, на самом деле, 2009-2010 год. Людям казалось, что мы вступаем в эру благоденствия. То есть прямо реально вокруг меня вот эта как бы эйфория, люди занимались разными вещами: шли на конный спорт, играли в теннис, думали, как бы получить там какую-​то интересную профессию. Короче говоря, время и деньги тратили в инвестиции в светлое будущее. 

Кризис. Потом следующий кризис. Каждый раз всё сильнее, всё меньше оптимизма, всё меньше вот этого ощущения. То есть на самом деле мы погружаемся, и каждый раз все новый рывок, и мы идем все ниже. Ну да, наверное, как-​то можно было вот это демпфирование кризиса сделать более чётким, возможно, не знаю, но в целом как бы это происходит. Ещё раз повторяю, мы никогда больше — ни Россия, ни Соединенные Штаты — не будем жить вот этом мирке Соединенных Штатов 1973 года.

Поэтому это и есть проблема, которая сейчас возникает. Потому что Путин, на самом деле, чётко всегда про это говорит. Он сейчас как бы с натовцами про это говорит. Меня не очень интересует, что будет происходить в 2024 года. Меня гораздо больше беспокоит, чтобы мы вышли на стратегический устойчивый тренд, чтобы я мог как бы спокойно говорить про 2050 год, про 2100 год, про 2150 год. Для большей части наших с тобой знакомых и людей, которые просто нас слушают, они говорят: «Да пошли вы в баню со своим 2150. Я завтра хочу жрать, я послезавтра хотел съездить в Таиланд».

И вот это бутылочное горлышко, где мы все толкаемся, то есть вот это вот принятие решения, что сделать сейчас: помочь не так сильно затолкать друг друга задницами вот в этом бутылочном горлышке или все-​таки помочь их детям как бы иметь хоть какое-​то будущее — оно тяжёлое это решение. То есть оно не из хорошего и плохого, оно из хреново и…

59:14

Сергей: Между хреновым и очень хреновым.

Михаил: Да, или между удовлетворительным и не сильно удовлетворительным. А всё остальное — это катастрофа, капец и полный хаос. 

59:21

Сергей: Вот смотри, чтобы катастрофы не было (мы уже сегодня говорили про energy returned on energy invested), понятное дело, что у текущего состояния мировой энергетики нету ресурса, текущий ресурс исчерпан. И следующие шаги, если мы не говорим про технологии с Нибиру, или прилетят инопланетяне, а к более реальным вернемся, то это только атомная энергетика замкнутым ядерным топливным циклом и термоядерная энергетика.

Михаил: Которая пока ещё всё равно выглядит больше фантастикой. Есть третий фантастический путь — это солярная энергетика, орбитальное кольцо. Ну это еще более… То есть это то, что теоретически, технологически доступно в обозримой перспективе. Единственная готовая технология, прямо рабочая, это, собственно говоря, в Томске же строится этот реактор замкнутого цикла. Но опять-​таки ты пойми сколько это! То есть пока наши доведут эту технологию полностью до ума до промышленного — это не год.

1:00:18

Сергей: Слушай, ну как ты говоришь, что это не ты один такой аналитик, не только мы про это говорим. В принципе, это должно быть очевидно управляющим. На текущий момент только две страны в мире развивают технологии замкнутого ядерного топливного цикла. Ну, по сути, еще Индия. Но у Индии там как бы такая программа, скорее тупиковая вообще, и не получится ничего, зная индусов. А если мы говорим, то почему другие страны сейчас, по сути, не занимаются этой технологией? Для меня лично это непонятно. Для меня это говорит о том, что…

Михаил: Давай вернёмся на 33, на 32 года назад. Почему вот кучу вопросов можно задать про Советский Союз? У нас была отрицательная селекция кадров. То есть на высшие управленческие должности и на должности как бы советников этих высших управленцев попадали по отрицательному принципу отбора. То есть нужна была клановость, идеологическая верность, умение красиво болтать и так далее. Тоже самое мы имеем сейчас в Евросоюзе и в Соединенных штатах. То есть люди-​то умные есть, они никуда не делись! 

1:01:26

Сергей: До власти дорываются популисты, красиво говорящие.

Михаил: Они дорываются. Это система, собственно говоря, вот этого лифта. Она прямо унифицирована, и ты не можешь прорваться мимо. Вот когда Трамп порвался, шок был не у нас, шок был у американцев: «Как?! Ты, зараза, как прорвался вообще? То есть вся система построена на фильтрации, чтобы такие паразиты, как ты, даже близко к власти не могли подойти». А вот он прорвался. Вот этот вот медведище, который начал говорить то, что он считает нужным. Поэтому, конечно, весь мир удивился.

Хотя французам-​то какое дело до него? Блин, да потому что это единый, собственно говоря, политсовет, то есть это единая партия, по большому счёту, то есть это сумасшествие какое-​то. В каком-​то смысле это было похоже на то, как прорвался Ельцин. Трамп, тоже нельзя сказать, что он не интриган. Нельзя сказать, что он не в своих интересах, собственно говоря, прорывался. Но похожая ситуация чем-​то на самом деле.

1:02:23

Сергей: То есть по сути осталось 2 ферзя, а эти в общем-​то обречены.

Михаил: Кто?

Сергей: Европа с США.

Михаил: Европа однозначно обречена. С США немного сложнее. Помнишь, я когда писал, я считал, что США будут жёстко подминать под себя Южную Америку, потому что им нужно было погрузить вот этот весь мега континент — Европу, Азию, Африку — в хаос, в котором потом, собственно говоря, прийти и наводить порядки. План Маршалла такой как бы. И я считал, что как бы им, для того чтобы ресурсно как бы проскочить эту вещь, гладко, с учетом того, что разрушатся все энергопоставки  и так далее, им нужна Южная Америка для этого. Венесуэльская нефть, бразильская нефть — вот это всё.

А они нашли на самом деле довольно изящное решения, надо сказать, именно на период кризиса, вот с этой сланцевой нефтью. То есть как мы не фыркали, что она там дурацкая, эта сланцевая нефть и газ, но они-​то в общем-​то свой энергобаланс ей прилично прикрыли. 

1:03:22

Сергей: Я тут, хочешь, немножко сделаю добавление. Я посчитал их энерго без самообеспеченности — 101%. 

Михаил: То есть они готовы воевать! Они готовы к войне. Европа, Япония — полностью не готовы.

1:03:36

Сергей: Это лично для меня было шоком, потому что они в какие-​то моменты не закрывали до 20% своих потребностей. И с этой сланцевой нефтью к 2019 году они закрыли в ноль, причем это было очень резко.

Михаил: Ну и все. У них как бы есть вот этот запасец. То есть как бы никто не мешает им расконсервировать ту же самую Венесуэлу, если это потребуется. Пока просто такой потребности нет, и поэтому все удивляются: «Почему они бросили Латинскую Америку?». Да она им сейчас вообще не интересна на самом деле, Латинская Америка. Они у себя на севере, собственно говоря, свои вопросы решили вот этого закукливания, потенциального закукливания под мировой хаос. А здесь, собственно говоря, как бы в нашем ареале они вот эти свои удары наносят. Все. Если им потребуется расчехлить потом, собственно говоря, Южную Америку, я думаю, они это сделают за неделю. Вот как мы с хохляндией.

1:04:21

Сергей: Вот сейчас нам, простым людям, на твой взгляд, что надо делать?

Михаил: Прямо успокоиться. Вот на самом деле, реально просто успокоиться. Можно как-​то разумно себя подстраховать, то есть не надо лезть ни в какие сейчас финансовые авантюры, если есть возможность что-​то подзаработать, нужно подзаработать, если есть возможность отложить, лучше отложить, а не побежать и купить сейчас последний айфон. Сколько они сейчас стоят? 200000 стали стоить с новым курсом? Вот реально надо пересидеть. Вот этот период обострения, он будет недолгий. То есть с Украиной в любом случае это вопрос дней.

Как это закончится? Хотелось бы, чтобы закончилась более благоприятно. Я говорю, вот с таким режимом, что, по сути, там появились здоровые силы, которые сами провели переворот, и мы с ними в конечном итоге договорились на выгодных для нас условиях. А с Евросоюзом… В любом случае Евросоюз не готов к войне ни в каком смысле — ни к экономической, ни тем более к горячей. Он проигрывает вчистую в любом случае. А зная Путина, он будет принимать меры вразумления (именно вразумления, не уничтожения Евросоюза, а вразумления) жёсткие, достаточно внятные такие, которые как-​то сыграют на нас. 

То есть вот как было у нас, например, с продовольствием. То есть можно было тоже как бы полезть, те же самые меры принять, а он говорит: «Так, ладно, это глупая мысль, давайте мы сделаем так. То есть мы больше не будем покупать вашу хавку, мы будем производить свою хавку». Показалось, что это пустячок. А вот с течением лет выяснилось, что это не пустячок.

1:05:58

Сергей: Там еще съешь польскую грушу, не ешь… 

Михаил: Да, вот выяснилось что это нифига-​то не пустячок. То есть теперь мы их давим, собственно говоря, своим продовольствием. То есть сейчас у него нет 10 лет на то, чтобы…

1:06:10

Сергей: Извини, вмешаюсь. Новости постоянно поступают, что Голландия заказывает огурцы в России, хотя последние 30 лет было с точностью до наоборот. 

Михаил: Ну вот. То есть сейчас меры должны быть приняты быстрые, которые быстро приведут в чувство вот этих товарищей. Но я вижу самые короткие меры, я говорю, это связанные с поставкой энергоресурсов. Потому что мне, когда вот я с людьми общаюсь, говорят: «Ой, ну сколько у них там наших энергоресурсов в их энергобалансе — 25%». Это не всего 25% — это аж 25%! То есть они на пределе, и целых 25%! Собственно говоря, если их в той или иной форме вырубить, это начнется… Говорят: «Они продержатся шесть недель». Я же в статье это писал, то есть какие нафиг шесть недель? Хаос начнется мгновенно! 

То есть понимая, что Россия так или иначе ввела эмбарго… Неважно, физически ввела эмбарго или сказала, что мы продаем это теперь только за золото, это та же самая форма эмбарго, это просто издевательство. То есть как бы у нас есть для вас газ, но давайте золото сперва. Никто нам золото не даст. И что? На автозаправках начнётся хаос через час. То есть люди понимают, что бензин сейчас будет заканчиваться, они побегут покупать. Вот как, собственно говоря, на Украине сейчас происходит. Понимая, что, собственно говоря, сейчас газ отрежется… Ну кто из трейдеров, которые обладают газом, будет его продавать по каким-​то ценам? Они будут сидеть и ждать, пока эта цена, собственно, стабилизируется на каком-​то уровне. 

1:07:36

Сергей: Хотели спот — вот вам, пожалуйста.

Михаил: То есть я сижу, мой газ в хранилище в Австрии, у меня там есть, например, 500 миллионов кубов — что я сейчас его кому-​то продам что ли? Да Христос с вами! Я подожду. Сколько он будет? €10000? Вот когда будет €10000, тогда я и продам. То есть на самом деле ступор начнётся практически мгновенно. И этот ступор к чему приведёт? Ну вот реально. То есть люди работают. Вот промышленность, которая много потребляет электричества и газа. Ну что ты будешь делать, если ты владелец алюминиевого завода? И ты понимаешь, что всё! Ты просто к вечеру издашь распоряжение сократить просто всех! И эти «все» утром это распоряжение получат. Что будут делать твои, собственно говоря, подрядчики, контрагенты? Они, естественно, сразу, как бы: «Всё, у нас наш основной партнер исчез». Они проводят ту же самую операцию. И так далее. 

1:08:28

Сергей: Часть цепочек нарушена.

Михаил: Да, и всё по цепочке понеслось. В конечном итоге, человек, который, собственно, парикмахер, она тоже понимает, что все её клиенты безработные и фактически тоже закрывается. 

1:08:41

Сергей: Ты даже смузи в кафе не попьешь.

Михаил: Да, а ещё тотальный обвал логистики. То есть если как бы бензин не достать и соляру днем с огнем — это тотальный обвал логистики. То есть элементарно продукты невозможно доставить.

1:08:56

Сергей: И в хранилищах кондиционирование не работает.

Михаил: Да, мы же имели дело. Вот Англия. Казалось бы, ёлки палки, вы же с углекислым газом все боретесь, а выяснили, что у них не хватает углекислого газа для того, чтобы, собственно, просто охлаждать продукты в супермаркетах. «Суперы» же сейчас уже все с колёсами. 

1:09:14

Сергей: Я просто был недавно на заводе, иду, и там как раз баллоны с углекислым газом. Я говорю: «Я знаю для чего эти баллоны теперь». 

Михаил: То есть все «суперы» работают с колёс. Три раза в день заезжает грузовик. Если он не заедет один день, там полки будут пустые. Но это мы такие: «Да ладно, полки пустые». Но не привыкли к этому люди, которые живут в Барселоне, и в Мюнхене! Не привыкли, что, во-​первых, бензина нет, еды в магазинах нет, работы теперь нет никакой. То есть у них какие вопросы начнут возникать уже к концу первого дня вот этого всего? То есть как бы и вопросов будет много. Плюс у них ещё сейчас куча вот этих дорогих друзей с юга, которые тоже хотят кушать. То есть на самом деле там хаос может начаться. Я это считал так, что вот примерно так это будет происходить, что этот хаос начнет приводить, по сути, к стремительному приходу фашистских режимов, потому что сейчас это самое разумное. И опять-​таки столкновения стран как бы внутри Евросоюза уже, к чему это приведёт, кстати. 

То есть, вот если Путин сейчас введет меры вразумления вот эти, а он не будет по возможности затягивать, чтобы вот это дошло до того, о чём мы говорим, что в Европе действительно начинается просто хаос, непрерывный, по сути, на грани гражданской войны, прихода к власти нацистских режимов и так далее. Ему надо им просто показать, в чём они неправы. Я не думаю, что Еврокомиссия, которую Путин, кстати, по-​моему, назвал общественной организацией, с которой можно побеседовать, а решать с ней нечего, что теперь с ней есть чего решать. 

То есть я думаю, начнётся сепаратные переговоры. Италия, Венгрия, Финляндия, они просто будут как бы звонить в Кремль: «Мы тут хотим подъехать и порешать наши конкретные вопросы». И это вот так вот будет происходить. Я почти уверен, что начнутся массовые, но сепаратные переговоры отдельных стран с Кремлем: «Мы всё поняли и, в принципе, мы понимаем, что вы правы, надо договариваться. Мы готовы договариваться по всему спектру вопросов. Лично мы».

1:11:21

Сергей: Ну на самом деле у нас здесь вопросов ещё много было заготовлено по текущей ситуации, но их на самом деле тут можно говорить практически бесконечно. 

Михаил: Ну давай там несколько штук.

1:11:29

Сергей: Смотри, мне интересно уже самому узнать твоё мнение по поводу двух стран. Считается, что третья экономика в мире у Индии, а четвертая экономика у Японии. Ты их судьбу как видишь? 

Михаил: А никак. Во-​первых, Япония, она находится в ещё более безумном положении, чем Европа.

1:11:47

Сергей: 14% самообеспечения.

Михаил: Им необходимо решать и вливаться, собственно говоря, либо в наш промышленно-​экономический кластер, либо в азиатский, либо в интегральный. Они не могут оставаться под Штатами. 

1:12:02

Сергей: Либо бедненько, но чистенько. 

Михаил: Ну это до такой степени будет бедненько, что не сильно будет отличаться от, собственно, Ким Чен Ына. 

1:12:10

Сергей: Ну как бы Ким Чен Ын им ещё, может быть, покажется очень хорошим.

Михаил: А Индия… ну что? Ну мы ее всегда видели. То есть она всегда примерно одинаковая. Там так и не сформировалась система принятия решений по большому счёту. Ну если они не могут с нами договорится даже элементарно по военным контрактам каким-​то. То есть это все время слишком сложная страна. То есть как бы я ее вижу в третьем мире. 

1:12:37

Сергей: Где она, в общем-​то, всегда и пребывала.

Михаил: Где она и была. Я не вижу, что она играет какую-​то, или собирается играть какую-​то значимую роль, собственно, в миропорядке. А в связи с тем, что пряников на всех не хватает, то есть она реально сползает в бедный третий мир. 

1:12:53

Сергей: Вот тут ещё вопрос. Последние действия России ограничить иностранным инвесторам выплаты валюты, дивидендов, продажу акций с последующим переводом денежных средств за рубеж, фактически железный занавес в одну сторону — впускаем, но не выпускаем. При этом часть наших резервов Центробанка заблокированы за рубежом. Получается так, что военная операция, мы перезапускаем финансовую систему и получаем защиту от любых внешних колебаний рынка. Потому что, если пойдет обвал мировых рынков, иностранцам не получится вывести из России абсолютно ничего. Значит ли это, что мы поменяли резаные бумаги и заблокированные средства на реальные активы иностранных инвесторов в России.?

Михаил: Ну, в принципе, да. Мы ещё не поменяли, но да, в принципе, как бы предупреждение сделано. Другое дело, что я не думаю, что Путин просто так забудет про эти заблокированные средства. Всё-​таки деньги счёт любят, не зачем разбрасываться.

1:13:46

Сергей: У нас забрали здание у посольства США, или они ещё тоже не забыты?

Михаил: Я думаю не забыты. На самом деле я бы сказал так, что много чего будет припомнено. То есть, во всяком случае, если что-​то мы и потеряем, то оно будет учтено в других пакетах. То есть это не пройдёт просто так баш на баш, что вы забрали сейчас наши резервы, а мы забрали что-​то. Потому что, во-​первых, они дальше заберут (уже забирают) собственность наших компаний. Черт с ней, с яхтой Абрамовича, как бы это нас не очень беспокоит, или Усманова. И у Абрамовича заберут, и «Челси» заберут. 

1:14:20

Сергей: Они уплыли как бы в Индийский океан.

Михаил: Но это как бы не наши проблемы. То есть жалко денег, конечно, которые вывели из России. Как бы активы наших компаний будут точно так же конфисковывать, и я думаю, здесь будет разговор серьёзный. Не думаю, что деньги будут брошены. Они, может быть, где-​то и будут брошены, но, значит, будут учтены в виде чего-​то другого, если вот эта договоренность так будет идти. Я думаю, она будет идти в ближайшее время. Вот с Европой точно.

Штаты так и останутся в отмороженном виде, потому что их, в принципе, всё устраивает. Их устраивает полный разрыв торговых отношений с нами, у них нет никаких проблем с этим. Их устраивает, если мы за всё что угодно, будем платить золотом — они просто не будут у нас это покупать. То есть они вот тут хаос посеяли и сейчас буду с удовольствием ловить рыбку. Поэтому, на самом деле, как бы Путин даже не особо, мне кажется, на Штаты эти… Ему главное, чтобы они убрали сейчас ударные системы подальше и ушли с военными этими. Наказать Штаты ничем особо не получится. Я не вижу возможности. Европу — да. Там прямо ее и надо как бы приводить в чувство.

1:15:28

Сергей: Затопить пару авианосцев. Такая хлесткая пощечина!

Михаил: А зачем? В чём смысл-​то? 

Сергей: Теперь новый босс.

Михаил: Да нет. Я думаю сейчас все с интересом смотрят за Украиной и уже понимают, что, как минимум, наш ферзь выходит в сильную позицию. Ещё один ход — и он там. Почему не жду пока, вот пока, никаких собственно жёстких ответок в Европу? То есть я считаю, как бы Путину надо в первую очередь европейцам показать: «Посмотрите, как мы решаем дела, когда приходится решать их военным способом. То есть вопрос с Украиной закрыт». Посмотрели? Вот сколько это времени заняло?

1:16:05

Сергей: Теперь Япония. Давайте подпишем мирный договор. 

Михаил: Да, кстати, абсолютно точно. Я думаю, что одним из вероятных вариантов исхода вот этого обострения будет мирный договор с Японией. 

1:16:17

Сергей: А то они всё хотят, чтобы остров их остался. Я, в принципе, предлагаю вот эти два спорных острова поделить. То есть Хонсю оставить Японии, а остров Хоккайдо как раз уже включить. 

Михаил: Это уже начался троллинг. Но теоретически, да. Почему бы и нет.

1:16:38

Сергей: Вы писали, что будет борьба за энергетическое наследство между Евросоюзом, Китаем и Индией. Не кажется ли вам, что Российская Федерация не стала ждать, кто победит, а сама выбрала кому жить и кому умереть? То есть не другие игроки боролись за доступ, а Российская Федерация сама решила, что Евросоюз всё и пошла на союз, по сути, с Китаем и Индией. 

Михаил: Ну я, в принципе, на этот вопрос уже отвечал. То есть естественно, что как бы Россия с Китаем создала как бы интеграционную систему, которая будет поглощать всю Евразию в конечном итоге.

1:17:07

Сергей: В том числе и Индию.

Михаил: В том числе и Европу. Никто Европу не бросит. А это очень хороший кусок, даже порепаный вот этими всеми событиями, тем не менее, глупо его выбрасывать, собственно, из единого интеграционного проекта. То есть как бы мы с них ещё много чего вкусного надоим, даже если они сейчас хорошо просядут. 

1:17:26

Сергей: Про криптовалюты что думаешь?

Михаил: Ничего особенного не думаю. А что хочешь?

1:17:32

Сергей: Пирамида? 

Михаил: Нет. Ну естественно, там есть как бы часть пирамиды. Естественно, там есть часть просто игры в спекуляции. Есть профессиональные игроки. Я кое кого даже знаю, кто прямо отслеживает новые криптовалюты и входит на ранней фазе в них..

1:17:46

Сергей: Да, я тут некоторых даже в комнате в этой знаю.

Михаил: Да? Я думаю, что как бы технология, как таковая, она продуктивная, просто я не вижу, как тебе сказать, что для нас это каким-​то образом сейчас скажется. Скорее это вот вопрос построения неких технологических решений, то есть контактного права. Не сама криптовалюта, а вообще сама идея вот этого без арбитражного взаимодействия. То есть для того, чтобы исполнить договор, или как бы решить, как исполнить, нам не нужно…

1:18:28

Сергей: Ну это блокчейн, это не криптовалюта. 

Михаил: Ну да, то есть я имею в виду в более широком смысле. Сами по себе криптовалюты, я не думаю, что они будут как-​то вот доминирующую роль играть. Потому что в любом случае Центробанки их замнут под себя. То есть никто не даст в долгосрочной перспективе… Дали поиграться с ней. Точно так же, как дали поиграться с интернетом. То есть сперва это была чистая вольница. Далее посмотрели, куда это пойдет. А теперь вся эта вольница, собственно, забирается. Всё. Марк Цукерберг ходит в Конгресс уже как на работу отчитываться о проделанной работе. Ну, то есть, как бы это, в общем-​то, не его компания, собственно говоря.

Alphabet, как бы Гугл, он весь под спецслужбами. То есть в конечном итоге это просто будет формализовано, то есть как крупные технологические компании подчиняются, собственно говоря, государственным правилам. То же самое будет с блокчейном и криптовалютами. То есть дали поиграться, чтобы одиночки в энтузиазме, желая заработать миллиарды, нащупали все интересные решения в этой сфере. А теперь все эти интересные решения будут ставиться, собственно говоря, под контроль. Вот и всё.

1:19:29

Сергей: И всё-​таки давай закончим. Простым, в текущей ситуации простым людям, которые смотрят сейчас наше видео, что делать?

Михаил. Еще раз. Нашим надо успокоиться просто. Я не могу доказать, я не говорю за Путина, но я считаю, что решения, которые сейчас принимаются, которые принимались последние 15 лет, которые я плотно отслеживаю, они достаточно адекватные. Никогда не бывает идеальных решений, тем более идеальных решений для всех. То есть они достаточно адекватные в сложившейся тяжелой ситуации. Ещё раз надо понимать, мы вначале… уже даже не просто в начале — мы прошли это начало — на разгоне цивилизационного кризиса. Кризиса, который завершает и всю эпоху, начиная там с Карла Мартелла или, как минимум, с Карла Великого и заканчивая сегодняшним днём. Перед нами маячат реальные тёмные века.

Потому что ресурсы, которые сейчас есть на планете, и система перераспределения этих ресурсов, они на самом деле больше не отвечают тому населению и как бы интересам, спросу, вот как мы себе представляем нормальную жизнь. Всё! Эти вещи больше никогда не сойдутся. То есть варианты остаются, собственно говоря, просто катастрофический, ужасный и плохой. То есть планета сползает в это безобразие. Можно попробовать на всех поровну поделить, но так никогда не бывало и никогда не будет. 

То есть в этой игре доминирующий игрок за перераспределение вот этих ресурсов были Соединенные Штаты. То, что происходило последние десятилетия в России, последние, как минимум, 15 лет с момента написания вот этого сценария, прогноза, показывает, что наши в Кремле это безобразие понимают, и сам процесс вот этого сползания мира в ресурсный катаклизм много столетий, и то, что мы, вообще-​то говоря, предназначены вот этим доминирующим игрокам на корм, и то, что с этим надо что-​то делать и как с этим делать. Я вижу, что в целом вот это понимание, эти действия, есть. 

Нынешняя кризисная ситуация была неизбежна. Она могла случиться 10 лет назад, она могла случиться год назад, она могла случиться через год или ещё через 3-4, может быть, но не через 30 лет. В любом случае это случилось бы вот на нашей текущей жизни. Путин нанес упреждающий удар. То есть он выбрал не тот момент, когда просто само всё рухнет, не тот момент, который будет удобен, например, американцем или там всему западному сообществу, он выбрал момент, который он посчитал максимально удобным для нас. 

Ещё раз повторяю, Путин на самом деле довольно простой. То есть он всегда рассказывает, как он действует, и он всегда действует одним и тем же способом, с моей точки зрения, при решении сложных проблем. Он никогда не пытается взломать сложную проблему тогда, когда она находится в фазе максимальной сложности. Он ждёт, пока в этой сложной проблеме появится брешь и мгновенно врывается в эту брешь. Зачем? Чтобы не тратить колоссальные ресурсы на преодоление инерции устойчивой системы. То есть он ждёт, пока система выйдет из равновесия, чтобы можно было малыми ресурсами в короткий срок с высокой долей вероятности, собственно говоря, получить от нее нужное.

Ну вот конкретный пример — он с Украиной. Странно было бы, и я не думаю, что получилось бы всё так легко, если бы он принял решение три года назад. Соответственно, было абсолютно чётко известно, что вот этот обвал, вал санкций, объявление экономической войны обязательно будет объявлено мгновенно после нашего начала, собственно говоря, действий на Украине. Это было абсолютно очевидно. То есть Путин знал, что он провоцирует не Украину, он провоцирует именно этот кризис.

1:23:21

Сергей: И они сами начнут обвал.

Михаил: Да, и они сами, собственно говоря, пойдут, находясь в неудобной, в слабой, в уязвимой позиции, еще не подготовив хороших, правильных планов, хорошо просчитанных, начнут действовать до определённой степени спонтанно и хаотично, что мы и наблюдаем. А у него под эту спонтанность и хаотичность, насколько я понимаю, в общем, расчёт есть, как тут действовать. И у нас есть, не сильно много, но зато очень жестокие инструменты. То есть вот этот инструмент, например, энергетического подавления Европы, он страшный. Он страшный…

Сергей: Я здесь предлагаю, смотри, вот эти будущие сценарии рассмотреть уже в следующем видео «Прогнозы на будущее». Спасибо за сегодняшнее видео.

источник