автор : Anisiya
ОТВЕТ:
Термин «поганая интеллигенция» кстати не злобные большевики придумали. А самый что ни на есть император всея Руси Александр после того, как интеллигентские газетенки начали требовать освободить из тюрем «жертв царской тирании». Перед этим «жертвы» пытались подорвать карету Императора, то есть осуществили покушение.
И вообще, про русскую интеллигенцию (да и не русскую тоже) умные люди отзывались в основном с отвращением.
У всех народов существуют «лузеры», не способные к работе и достижению цели, но только в России эта профессия стала уважаемой
Империю развалила русская интелегенция, СССР – советская.
ПОДБОРКА цитат:
Я не интеллигент, у меня профессия есть (Лев Гумилёв)
«Интеллигенция — это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» — Г.Федотов.
«Ради Бога исключите слова «русская интеллигенция». Ведь такого слова «интеллигенция» по-русски нет. Бог знает, кто его выдумал и Бог знает, что оно означает…» — из переписки Победоносцева — Плеве (министр внутренних дел)
«Интеллигенция — прослойка между народом и дворянством, лишенная присущего народу хорошего вкуса» — это ответ Плеве.
Министр внутренних дел Плеве (впоследствии подорван террористами) говорил Любимову-старшему: «Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитации государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни страны она индифферентна».
Мао Цзе-Дун интеллигенцию называл «самой умственно недоразвитой частью нации».
«Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война — преступление, патриотизм — пережиток старины, армия — главный тормоз прогресса, военная специальность — позорное ремесло, воинская доблесть — проявление тупости и зверства…» — Е.Мартынов, генерал-майор, военный историк Генштаба Российской империи, убит большевиками.
«Интеллигенция скорее напоминает монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями… Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями… интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности…» — Н.Бердяев.
…к интеллигенции могли принадлежать люди, не занимающиеся интеллектуальным трудом и вообще не особенно интеллектуальные. Интеллигенция была у нас идеологической, а не профессиональной и экономической группировкой, образовавшейся из разных социальных классов, сначала по преимуществу из более культурной части дворянства, позже из сыновей священников и диаконов, из мелких чиновников, из мещан и, после освобождения, крестьян. Это и есть разночинная интеллигенция, объединенная исключительно идеями и притом идеями социального характера.
Н. Бердяев
«Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека?… Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: «Все на улицу!» Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома — грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до этого. Он на людях, он спасает народ — да оно и легче, и занятнее, чем черная работа дома.
Никто не жил — все делали (или делали вид, что делают) общественное дело… а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью — то гордый вызов, т покладистость…» —
«Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр…» — А.Чехов, письмо к И.Орлову
«До последних революционных лет творческие даровитые натуры в России как-то сторонились …интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма…» — А.Изгоев.
«Русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности… При таких условиях у нашей интеллигенции не могло создаться и прочного правосознания… В идейном развитии нашей интеллигенции, насколько оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея…» — Б.Кистяковский.
«…»Интеллигенция» явственно отделяется от образованного класса как нечто духовно особое. Замечательно, что наша национальная литература остается областью, которую интеллигенция не может захватить. Великие писатели Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Чехов не носят интеллигентского лика… даже Герцен, несмотря на свой социализм и атеизм, вечно борется в себе с интеллигентским ликом…» — П.Струве.
«Характерная особенность интеллигентского мышления — неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной совестью, — настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать, собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка… Лучи варварского иконоборчества неизменно горят в интеллигентском сознании…» — С.Франк.
«Интеллигенция сумела раскачать Россию до космического взрыва, но не сумела управить ее обломками. Потом, озираясь из эмиграции, сформулировала интеллигенция оправдание себе: оказался «народ — не такой», «народ обманул ожидания интеллигенции»… Обожествляя народ, интеллигенция не знала его, была от него безнадежно отобщена!» — А.Солженицын.
«В своем отношении к народу, служение которому ставит своей задачей интеллигенция, она постоянно и неизбежно колеблется между двумя крайностями — народопоклонничества и духовного аристократизма. Потребность народопоклонничества… вытекает из самих основ интеллигентской веры. Но из нее же с необходимостью вытекает и противоположное — высокомерное отношение к народу как к объекту спасительного воздействия, как к несовершеннолетнему, нуждающемуся в няньке для воспитания «сознательности», непросвещенному в интеллигентском смысле слова…» — С.Булгаков.
«Особенно страшен деспотизм интеллигентного и потому привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы народа, чем сам народ. Во-первых, представители этого меньшинства попытаются во что бы то ни стало уложить в прокрустово ложе своего идеала жизнь будущих поколений. Во-вторых, эти двадцать или тридцать ученых-интеллигентов перегрызутся между собой…» — М.Бакунин.
Незадачливая подруга Есенина Галина Бениславская записочку к Эрлиху закончила примечательно: «Интеллигент вы, а не человек, вот что».
Неровные строчки, нацарапанные пьяной девчонкой, любопытным образом перекликаются со словами из статьи М. О. Гершензона, написанной в 1909 г.: «Одно, что мы можем сказать русскому интеллигенту, это — постарайся стать человеком».
Составитель нескольких книг политических анекдотов Ю. Борев, в отличие от предыдущих ораторов, разливается соловьем: «Интеллигент — это человек, у которого духовные интересы превалируют над материальными, жизненная цель которого — не обогащение, а служение общенародным и общечеловеческим идеалам.
Интеллигент — это человек, который сосредоточен на метафизических проблемах бытия (их приоритете по отношению к практическим вопросам) и на высших его загадках (жизнь, смерть, любовь, власть, справедливость). Интеллигент — это человек, чувствующий свою ответственность за историю, за все, что происходит в мире, это творчески инициативный человек, обладающий неподвольным мышлением и самосознанием».
Выражаясь по-русски, существо до предела тщеславное (идеалы же общенародно-общечеловеческие), оторванное от реального мира — сосредоточен на метафизических проблемах бытия — то есть пустозвон,НЕ УМЕЮЩИЙ создавать и творить. Еще бы, триндеть о судьбах человечества и роли русского народа в истории человечества гораздо проще, чем создать, изобрести, рассчитать, построить (С)воё
Глава избирательного штаба Путина назвал интеллигенцию «говном нации» (Говорухин). Сказал правильно, только забыл себя посчитать. Да и слово «нации» лишнее.
Однажды по ТВ Плисецкая хорошо сказала, что люди искусства не ассоциируют себя с нацией. Им всё равно для кого плясать: Гитлера или Сталина.
Кто славословить был готов
Вождя на тысячи ладов?
Кто о репрессиях стенал,
И о гулагах вспоминал?
Кто, беззастенчиво, как бл..дь,
Всегда готов был восхвалять
Генсеков, съезды, целину,
Политбюро и всю страну?
Кто суетился во всю прыть,
Чтоб только в партию вступить.
Кто изнутри её взрывал
И партбилет прилюдно рвал?
Кто дверь в Израиль открывал
И в душу русскую плевал,
Кто был прислуживаться рад,
Взыскуя званий и наград?
Велеричивый чистоплюй, властей угодливый холуй,
Демократический агент —
Паршивый пёс — интеллигент!
А.Харчиков.
Eще из Пелевина (Чапаев и пустота):
У интеллигента, — сказал он с мрачной гримасой, — особенно у российского, который только и может жить на содержании, есть одна гнусная полудетская черта. Он никогда не боится нападать на то, что подсознательно кажется ему праведным и законным. Как ребенок, который не очень боится сделать зло своим родителям, потому что знает — дальше угла не поставят. Чужих людей он опасается больше. То же и с этим мерзким классом.
— Не вполне успеваю за вашей мыслью.
— Интеллигент, как бы он ни измывался над устоями советской империи, которая его породила, отлично знает, что в ней все-таки жив был нравственный закон.
— Вот как? Отчего?
—Да оттого, что если нравственный закон в ней был бы мертв, он никогда не посмел бы топтать ее устои ногами. Я вот перечитывал недавно Достоевского, и знаете, что подумал?
У меня непроизвольно дернулась щека. — Что? — спросил я.
— Добро по своей природе всепрощающе. Подумайте, всех этих нынешних палачей раньше ссылали в сибирские села, где они целыми днями охотились на зайцев и рябчиков. Нет, интеллигент не боится топтать святыни. Интеллигент боится лишь одного — касаться темы зла и его корней, потому что справедливо полагает, что здесь его могут сразу отлюбить телеграфным столбом.
— Сильный образ.
— Со злом заигрывать приятно, — горячо продолжал Котовский, — риску никакого, а выгода очевидна. Вот откуда берется огромная армия добровольных подлецов, которые сознательно путают верх с низом и правое с левым, понимаете? Все эти расчетливые сутенеры духа, эти испитые Чернышевские, исколотые Рахметовы, растленные Перовские, накокаиненные Кибальчичи, все эти…
Ильф и Петров хорошо прошлись по так называемой русской интеллигенции:
Сам Васисуалий никогда и нигде не служил.
Служба помешала бы ему думать о значении русской интеллигенции, к каковой социальной прослойке он причислял и себя. Таким образом, продолжительные думы Лоханкина сводились к приятной и близкой теме: «Васисуалий Лоханкин и его значение», «Лоханкин и трагедия русского Либерализма», «Лоханки и его роль в русской революции». Обо всем этом было легко и покойно думать, разгуливая по комнате» фетровых сапожках, купленных на Варварины деньги, и поглядывая на любимый шкаф, где мерцали церковным золотом корешки брокгаузовского энциклопедического словаря. Подолгу стаивал Васисуалий перед шкафом, переводя взоры с корешка на корешок. По ранжиру вытянулись там дивные образцы переплетного искусства: Большая медицинская энциклопедия, «Жизнь животных», пудовый том «Мужчина и женщина», а также «Земля и люди» Элизе Реклю.
«Рядом с этой сокровищницей мысли, — неторопливо думал Васисуалий, — делаешься чище, как-то духовно растешь».
Придя к такому заключению, он радостно вздыхал, вытаскивал из-под шкафа «Родину» за 1899 года переплете цвета морской волны с пеной и брызгами, рассматривал картинки англо-бурской войны, объявление неизвестной дамы, под названием: «Вот как я увеличила свой бюст на шесть дюймов» — и прочие интересные штучки.
Иван Солоневич:
«Русская интеллигенция, традиционно «оторванная от
народа», предлагает этому народу программы, совершенно
оторванные от всякой русской действительности — и прошлой и
настоящей. Эта же интеллигенция дала нам картину и прошлого и
настоящего России, совершенно оторванную от всякой реальности
русской жизни — и оптимистической и пессимистической
реальности. Именно поэтому русская общественная мысль
шатается из стороны в сторону так, как не шатается никакая иная
общественная мысль в мире: от утопических идей второго
крепостного права до столь же утопических пережитков первого.
Коммунистическая революция в России является логическим
результатом оторванности интеллигенции от народа, неумения
интеллигенции найти с ним общий язык и общие интересы,
нежелание интеллигенции рассматривать самое себя, как слой,
подчиненный основным линиям развития русской истории, а не как
кооператив изобретателей, наперебой предлагающих русскому
народу украденные у нерусской философии патенты полного
переустройства и перевоспитания тысячелетней
государственности.
обожаю Чехова :
«Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека?… Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: «Все на улицу!» Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома — грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до этого. Он на людях, он спасает народ — да оно и легче, и занятнее, чем черная работа дома.
Никто не жил — все делали (или делали вид, что делают) общественное дело… а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью — то гордый вызов, т покладистость…» —
«Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр…» — А.Чехов