Медосмотр водителей — черная метка на всю жизнь

Господа, в дискуссии вокруг почти введенных новых правил медосмотров водителей был упущен, я считаю, ключевой момент, который мог сделать всю эту затею бомбой для всей страны. Президент сетовал на высокую стоимость, но это, право, такая мелочь в сравнении с тем, что было внутри этого ящика Пандоры.

Существует справедливый эмпирический закон. Если результаты анализа (теста, экзамена, эксперимента) никак не изменят ваших последующих действий, то необходимости в проведении анализа нет. Из этого закона прямо следует то, что результаты существенного теста обязательно влекут за собой последствия. Какие же последствия могут повлечь за собой результаты проведения массового анализа населения на определение фракции трансферрина (CDT)?

В озвученном положении о прохождении медосмотра об этом сказано, что положительный результат ведет к направлению потенциального водителя на дополнительный осмотр к врачу-наркологу, который может повлечь отказ в выдаче водительского удостоверения. Именно так это восприняло и большинство комментаторов. Некоторые даже с глубоким удовлетворением, граничащим со злорадством. Это известная категория людей, которые только и мечтают что-нибудь запретить окружающим. Однако, это крайне поверхностное понимание ситуации. Всё гораздо сложнее.

Итак. На каком из оснований полноправному гражданину может быть отказано в осуществлении права на управление транспортными средствами? – На основании официального признания его злоупотребляющим алкоголем. Это признание осуществляет сертифицированный врач-специалист, имеющий данные полномочия. Но у этого врача среди его инструментария нет расплывчатых и оценочных категорий типа «пьет слишком много, не слишком много, злоупотребляет, доброупотребляет…» У этого специалиста есть жесткий перечень диагнозов. И только на основании поставленного диагноза он вправе выносить решение о допуске или недопуске человека к управлению. И этот диагноз – алкоголизм.

Таким образом, врач-нарколог, получив на прием человека с положительным результатом анализа трансферрина, должен либо поставить ему диагноз «алкоголизм», либо придти к выводу об отсутствии у человека такого заболевания. Допустим, что человек сам расскажет, что пьет каждый вечер по бутылке водки, или он придет на прием в нетрезвом виде, или с опухшим лицом, дрожащими руками, в грязной одежде. Врач получит объективные показатели, свидетельствующие в пользу наличия алкоголизма.

А если нет? На прием придет прилично одетый, трезвый человек, который заявит, что выпивает по бокалу вина один раз в месяц, никакой зависимости у него нет и не было. Ведь так оно и будет в 99,9% процентах случаев. Есть ли у нарколога возможности для такого исследования здоровья этого человека, которое могло бы выявить все же наличие алкогольной зависимости? – Очевидно, что такой возможности не существует. Более того, весьма сомнительно, что само по себе исследование конкретного человеческого тела вообще может выявить существование зависимости. Это можно узнать с той или иной степенью достоверности, изучив его социальную жизнь, его поведение, свидетельские показания, т.е., по косвенным признакам. И понятно, что за разумное время и имеющимися у врача ресурсами такое осуществить невозможно.

У врача в итоге нет никаких объективных признаков для установления диагноза. Кроме одного – положительного результата анализа на трансферрин. Как поступит врач? Он вынесет диагноз «алкоголизм» на основании этого единственного признака. Он так поступит обязательно по ряду причин.

Во-первых, если анализ проводится, то он должен иметь последствия, иначе в его проведении нет смысла. Нарколог не может игнорировать положительный результат на основании своего личного мнения о том, что вот этот конкретный приличный человек алкоголиком быть не может. Ибо таких будет 99,9%, и врач тогда должен будет пропустить 99,9% из тех, кто пришел к нему с положительным результатом теста.

Во-вторых, у всякого чиновника есть начальники и проверяющие. А здесь нарколог является именно чиновником, а не врачом. Врачи занимаются лечением. А тут ведь и речи о лечении не идет: «Вы алкоголик, справки я вам не выдам, до свидания». Сравните: «У вас открытый перелом голени. До свидания». И человек, пришедший за справкой тоже не испытывает желания лечиться от алкоголизма, он уверен что не страдает им. Нельзя и невозможно лечить человека без его желания, кроме строго оговоренных случаев. А данный случай в их число не входит. Так вот, всякий проверяющий обвинит нарколога в том, что тот не поставил диагноза, имея официально задокументированное свидетельство – результат анализа. А вот уверения самого просителя в том, что он не алкоголик, к делу не пришьешь. Наркологу просто придется вести подобно любому чиновнику – выносить вердикты на основе формальных признаков.

В-третьих, нарколог знает, что алкоголики объективно существуют. И их больше, чем то число, которое само приходит к нему на лечение. И вот к нему является какая-то часть из всех потенциальных водителей с положительными результатами. Вполне можно предположить, что это и есть те самые невыявленные алкоголики. Чисто психологически нарколог может оправдывать свои действия этими резонами.

Итак. Всем поголовно (за мизерными исключениями, связанными скорее со взятками и блатом, чем с объективным установлением) обладателям положительного анализа на трансферрин будет вынесен приговор: «алкоголизм».

Им не дадут водительского удостоверения. Но это лишь вершина айсберга. Существует список медицинских противопоказаний к работе на госслужбе, иначе говоря, список диагнозов. Алкоголизм входит. И если он однажды установлен, то он в личном деле (в медицинской карте, в базах данных) этого человека он останется навсегда. И на госслужбу человек уже не попадет. (Кстати, снять такие диагнозы почти невозможно, ведь для этого надо как минимум пройти лечение, а обращение за лечением от алкоголизма уже само себе… Да и тут вообще речи не идет о каком-то лечении.)

Государственных гражданских и муниципальных служащих в стране 1,25 млн человек. Примерно столько же в госуправлении лиц, не являющихся госслужащими. Однако, к ним применяются либо могут применяться те же требования, касательно медицинских справок при трудоустройстве. 2,5 млн в сумме. Перечислим еще профессии, которые при трудоустройстве требуют медицинских справок, в том числе и от нарколога, для которых диагноз «алкоголизм» делает трудоустройство невозможным.

Армия – 1,9 млн, в том числе 1 млн военнослужащих. Алкоголика не возьмут и на гражданскую должность в армии. МВД – 0,9 млн, Нацгвардия – 0,4 млн, МЧС – 0,3 млн, ФСИН – 0,3 млн, ФСБ с погранслужбой – 0,2 млн, таможня, прокуратура, СК, наркоконтроль, миграционная и прочая – под 0,5 млн. Образование (школы, детсады, вузы) – около 5 млн.  Здравоохранение (специалисты, младший и средний персонал) – около 5 млн. Охранники – около 2 млн. И, конечно, же водители и операторы подвижного оборудования – около 7 млн. Есть еще операторы промышленного оборудования – около 2 млн, работодатель скорее всего справку будет требовать.

Кроме того, на крупных предприятиях в наше время предоставление медицинских справок при трудоустройстве требуется уже почти всегда и почти на любую должность. Касается и госкорпораций, и частных и публичных компаний. Таким образом, в Газпром и Роснефть сварщиком на вахту «алкоголику» тоже не судьба. Топ-100 крупных предприятий России по численности сотрудников – 4,2 млн человек в сумме.

Часть приведенных цифр по количеству рабочих пересекается, но общая мысль, я думаю, понятна. Для обладателя диагноза «алкоголизм» закрывается минимум половина рынка труда (в России 72 млн занятых), а среди квалифицированной и престижной работы – почти всё.

Остается работать продавцом, грузчиком, рабочим на стройке, каким-нибудь менеджером среднего звена, если это мелкая контора. Устроиться по протекции в приличное место, конечно, все еще можно будет, но это должна быть проекция гораздо сильнее, чтобы одолеть отсутствие справки об отсутствии алкоголизма.

Таким образом, положительный тест на трансферрин для значительной части населения может (еще может – вопрос лишь отложен, а не решен окончательно) стать черной меткой на всю жизнь.

В России сегодня около половины экономически активного населения имеют водительские удостоверения. И это число растет – в 2018 году их было выдано около 7 млн. Это означает, что через тестирование на трансферрин должна проходить бОльшая часть взрослого населения с вышеозначенными возможными последствиями. Это именно массовое, стремящееся к поголовному (а что, собственно, мешает распространить этот анализ и на процесс получения любых других медсправок?) обследование населения страны в целом. По одному параметру. Из которого по положительному результату автоматически будет сделан вывод, перечеркивающий жизнь человека. И я уверенно полагаю, положительных результатов будет получен такой процент, что это перечеркнет жизни сотен тысяч или даже миллионов наших сограждан. (Если же границы положительного результата установить таким образом, чтобы в него попадали, например, менее 0,1% тестируемых, то затраты на тестирование будут неоправданы.)

Это прямой и неприкрытый нацизм. Часть граждан тем официально записывают в людей низшего сорта, что влечет за собой официальную же сегрегацию.

А как там у нас с достоверностью анализа? Ведь для таких выводов он должен быть достоверен на 246%. На практике ведь похуже? А что он, собственно-то, означает? Что человек употреблял где-то в последние две недели алкоголь? Это незаконно? Это аморально? Это означает алкоголизм?

Государство сегодня получает новые широкие возможности на осуществление контроля над населением в целом. Раньше таких методов не существовало. А сегодня можно произвести достаточное количество наборов химикатов и оборудования для экспресс-исследований, используя развитый аппарат управления, прогнать через некий тест всё население целиком. И государство немедленно пытается такую возможность применить. Ведь больше контроля, больше информации – «это всегда лучше».

Однако, государство не понимает, что этим применяет атомную бомбу по собственному населению. Ведь из результатов теста надо обязательно сделать конкретные выводы, должны последовать конкретные действия. Иначе тест, затраты не имеют смысла.

А результаты тут детерминированы. За положительным тестом следует автоматическое лишение базовых гражданских прав. Массовое автоматическое лишение населения базовых гражданских прав. Атомная бомбардировка собственного населения. Ради чего? – Ах, мы же хотели не выдавать алкоголикам водительские права… И подумали, что тест на трансферрин сможет их выявить.

Зачем это нужно конкретно Минздраву, вполне понятно. Это, с точки  зрения его интересов как бюрократической структуры, типичный коррупционный закон. Дело не в том, что какой-то там районный врач-нарколог будет теперь брать в конвертах побольше, хотя и это тоже будет. Это увеличивает власть и влияние каждого чиновника в структуре здравоохранения. За нужного человека попросят. Попросят не самого того нарколога, а главврача наркологии, главу департамента здравоохранения района, города, региона. И вес людей, которые будут просить, будет гораздо выше. Мэру города придется звонить главврачу, чтобы нужного ему человечка, которого он хочет принять на работу, не признавали алкоголиком. Главврач станет гораздо более уважаемым и влиятельным человеком. И все по лестнице вверх, вплоть до министра. Вся бюрократическая структура Минздрава получит больше бюрократического веса и влияния. Конечно, они в этом заинтересованы.

Такое возникает не в первый раз. Несколько лет назад шла речь о планах поголовного тестирования школьников на употребление наркотиков. Конечно, в благих целях защиты подрастающего молодого поколения, деток от пагубного влияния проклятой наркомании. Только результаты такой «борьбы» были весьма сомнительны, но это гарантировало другой результат – получение детьми клейма наркомана на всю жизнь, со всеми вытекающими. Тогда отбились. То же происходит сейчас в Китае с их фашистским «социальным капиталом».

Я уверен, что действия государства по попытке введения рассматриваемого тестирования не являлись умышленными в плане достижения обозначенных мною разрушительных последствий. Государство просто не понимает мощи и опасности инструментов, которые оно получает в руки благодаря прогрессу. Оно как восьмилетка с бензопилой – того и гляди отхватит себе ногу. Да, там почуяли какой-то подвох и притормозили. Но есть ли у власти понимание настоящей опасности подобных методов?