«Нафтогаз» впервые за многие годы конструктивно ответил на официальное предложение Газпрома по газовому контракту. Риторика украинской компании резко изменилась: от мантры, что транзита с нового года не будет, до готовности «добросовестно работать» над заключением нового контракта. Почему Украина столь резко изменила свое мнение и можно ли эти заявления считать победой российской стороны?
«Нафтогаз» удивил свои ответом на официальное газовое предложение Газпрома. Письмо от главы компании Алексея Миллера было направлено неделю назад трем адресатам – «Нафтогазу», министру энергетики Украины Алексею Оржелю и зампредседателя ЕК Марошу Шефчовичу.
Сначала казалось, что это чистая формальность, которая вряд ли к чему-то приведет. И это подтверждала первая реакция исполнительного директора «Нафтогаза» Юрия Витренко, который на странице в Facebook опубликовал мем о затерявшихся сообщениях между офисами Газпрома и «Нафтогаза».
Однако спустя неделю Витренко ответил на предложение Газпрома. Этот ответ впервые за последний год является шагом навстречу Газпрому, попыткой украинской компании вести конструктивный диалог. До сих пор с руководством «Нафтогаза» разговаривать было бессмысленно, потому что они как мантру повторяли, что нового контракта не будет.
«Мы видим необычное преображение «Нафтогаза», который сначала выдвигал невыполнимые условия, а теперь повторяет все то, что ему предложил Газпром, только под своим соусом»,
– считает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
Во-первых, Витренко заявил, что «Нафтогаз» допускает заключение договора по транзиту газа из РФ на один год. Ранее «Нафтогаз» твердил о подписании только долгосрочного контракта на 10–15 лет с обязательным условием «качай или плати». Для России крайне важно подписать контракт именно на один год, потому что уже к следующему отопительном сезону газовая картина в Европе кардинально изменится в связи с вводом в строй и «Северного потока – 2», и второй нитки «Турецкого потока».
Во-вторых, «Нафтогаз», по сути, соглашается на подписание двух связанных контрактов: один – на транзит газа, второй – на поставки газа напрямую для собственных нужд Украины, что и предлагал Газпром. Ранее украинская компания и слышать об этом не хотела, продолжая огульно уверять, что реверсный газ дешевле газпромовского даже со скидкой. Хотя официальные данные украинского энергетического ведомства это опровергают.
Наконец, «Нафтогаз» жестко выступал против каких-либо списаний по судебным искам. Газпром же ставил условие, что новый контракт может быть подписан только при обнулении всех судебных претензий к нему «Нафтогаза». Это касалось штрафа в рамках смешного антимонопольного дела Украины против Газпрома, по которому российской компании выписали штраф. И это касалось 2,6 млрд долларов, которые Газпром остался должен «Нафтогазу» в рамках долгих разбирательств в Стокгольмском арбитраже по многочисленным искам.
Однако «Нафтогаз» и по этому пункту решил пойти на уступки. О полном обнулении всех судебных претензий он, конечно, не говорит. Однако Витренко заявил, что Киев готов получить от Газпрома задолженность в рамках решения Стокгольмского арбитража в размере около 3 млрд долларов (2,6 млрд плюс пени) не только деньгами, но и за счет поставок российского газа на Украину на эту сумму. Это еще один серьезный шаг навстречу.
Юшков полагает, что это не значит, что Газпром должен отдать газом сразу все 2,6 млрд долларов плюс пени.
«Газпром предоставит скидку на газ, которая постепенно не только окупит эти 2,6 млрд долларов долга в рамках Стокгольмского арбитража, но и позволит Украине выйти в плюс»,
– считает он. Ранее Владимир Путин заявил о готовности предоставить скидку в 20–25%.
В последние три года средняя цена на импортный реверсный газ из ЕС для Украины была в среднем на 20–30 долларов выше, чем стоимость газпромовского газа для европейцев. Россия могла бы предложить Украине просто европейскую цену на газ, и это уже можно было бы считать щедрым предложением. Однако Россия готова дать вдвое большую скидку. Такое предложение позволит Киеву платить меньше на 40–50 долларов с каждой тысячи кубометров. Для понимания: в октябре «Нафтогаз» покупал в Европе газ по 200 долларов за тысячу кубометров, а у Газпрома мог бы купить за 150–160 долларов.
Вот эта разница может пойти на погашение долга по Стокгольмскому арбитражу. Если Киев продолжит импортировать 10,5 млрд кубометров газа в год, как и в 2018 году, то каждый год эта скидка в 25% будет позволять Киеву платить за топливо на 400–500 млн долларов меньше. С точки зрения Киева, эти средства будут списываться в счет долга Газпрома. Россия «расплатится» таким образом за «стокгольмский» долг примерно за пять лет. Причем стороны могут по-разному трактовать эти операции, так, как им выгодно с политической точки зрения.
«Это шаг навстречу со стороны «Нафтогаза», так как он готов пойти на условие Газпрома. Только «Нафтогаз» будет интерпретировать эту историю по-своему, чтобы сохранить видимость победы над Газпромом. Газпром может говорить о предоставлении скидки Украине, а «Нафтогаз» может подавать это как оплату долга по Стокгольмскому арбитражу, что россияне отдают то, что должны. В этой ситуации каждый сможет сохранить лицо и называть себя выигравшей стороной», – считает Юшков.
Витренко, правда, указывает, что есть и второй вариант предотвращения чрезвычайной ситуации в газовой сфере. Это передача газа на границе России и Украины и обменные операции по свопу. Однако вряд ли там серьезно рассматривают этот вариант. И вопрос здесь уже не в позиции Газпрома, а в согласии европейских покупателей газа.
«Если бы это зависело только от Газпрома, то он бы с радостью не строил никакие газопроводы, не тратил бы миллиарды, а просто отдавал бы газ на границе, и все. Вопрос в том, что сами европейцы не согласны. Зачем европейцам добровольно брать на себя все эти риски, которые сейчас лежат на Газпроме?» – говорит эксперт ФНЭБ. В долгосрочных европейских контрактах с Газпромом прописана сдача-приемка газа в Австрии, и все проблемы по доставке туда газа сейчас ложатся на плечи Газпрома. Если перенести пункт передачи газа на границу России и Украины, то дальше транспортировка газа станет головной болью самих европейцев.
«Это как с договором о поставках газа в Южную Корею через Северную Корею, который мы не может подписать. Никто не хочет брать на себя северокорейские риски. Южная Корея хочет получать российский газ на границе Южной и Северной Кореи, а Россия хочет отдавать его на границе России и Северной Кореи», – проводит параллели Юшков.
«С Украиной та же ситуация. Все понимают, что это не очень стабильная страна, здесь бегают радикалы и взрывают ЛЭП. К тому же старую ГТС Украины десятилетиями не модернизировали. Зачем Европе тратить на это деньги, если Газпром за свои уже построил новые и надежные газопроводы без стран-транзитеров?» – замечает собеседник.
В любом случае можно констатировать, что впервые за все время переговоров отмечается сближение позиций «Нафтогаза» и Газпрома. Другой вопрос – насколько серьезно заявление Витренко?
«Слишком уж резко «Нафтогаз» поменял свою позицию. Понятно, что Европа сильно давит сейчас на Украину. Однако проблема была в том, что украинский президент и правительство Украины не контролировали «Нафтогаз», который выдвигал невыполнимые условия, они не могли на него надавить», – считает Юшков.
Еще одна странность, указывает Юшков, в том, что о подписании годичного контракта с Газпромом только на европейских условиях говорит именно «Нафтогаз». Потому что по европейским же условиям «Нафтогаз» не может его подписать, это может сделать только новая компания – оператор украинской ГТС, выделенная из монополиста «Нафтогаза». Европейские условия, а это нормы Третьего энергопакета ЕС, подразумевают, что добыча и сбыт должны быть отделены от транспортировки.
«До сих пор остается непонятным, успеет ли Украина выделить эту отдельную компанию из «Нафтогаза» до 1 января. И успеет ли этот независимый оператор подписать договор с Газпромом. Теоретически все можно сделать и успеть. Даже формально провести аукцион, на котором Газпром забронирует половину мощностей украинской ГТС (полностью нельзя в рамках Третьего энергопакета ЕС)», – считает Юшков. Учитывая, что проектная мощность украинской ГТС составляет 160 млрд кубов, Газпром сможет забронировать мощности максимум на 80 млрд кубометров. Однако этого более чем достаточно – примерно столько Газпром качал в последние годы через Украину. Тогда как постепенный ввод в строй в 2020 году «Северного потока – 2» и «Турецкого потока» снимет часть объемов с украинского транзита.
Почему же «Нафтогаз» сейчас резко изменил свою позицию? «Украина сейчас качается, как маятник: то к США, то к Европе. Возможно, США сейчас ослабили давление, потому что связываться с украинцами и что-то им диктовать им может быть опасно. Демократов могут обвинить в коррупционных схемах, а Трампа – в превышении должностных полномочий. А европейцы, наоборот, давят все сильней, так как хотят, чтобы Украина и Россия подписали договор и они смогли нормально пройти отопительный сезон», – рассуждает эксперт Фонда национальной энергетической безопасности. Поэтому это примирительное заявление «Нафтогаза» не является гарантией того, что стороны пойдут на сближение и будет подписан договор, заключает он.