Как меня учили делать революцию в России

Итак, год 2021-й. Проходят акции с участием молодых людей. Мы перезваниваемся со старыми друзьями: ведь 15 лет назад в этих акциях участвовали… мы.

Это же мы были участниками тех семинаров! Это же нас звали выступать про права человека и молодежный активизм! Это же мы тогда были гостями во все посольства!

Это и правда были мы. Я не готова называть никакие имена, кроме своего собственного, так как большинство активистов тех лет давно живут своей частной жизнью, на которую имеют полное право.

Как это бывает — никто не приходит к тебе с вопросом: не хочешь ли ты, случайно, поработать на деньги американских фондов? Все происходит совсем иначе, и мы даже не помним, на какой стадии эти самые фонды возникли в нашей жизни.

Две тысячи пятый год. Еще ездишь по Москве с оглядкой — мало ли, снова будут взрывы. Мне 19 лет, в моих планах не присутствует политика, я знаю, как зовут президента, но вот на вопрос про премьера уже не отвечу. Совершенно нормальные 19 лет.

Так вышло, что меня включили в студсовет вуза, а потом позвали на митинг в поддержку «монетизации льгот».

В те годы я уже вела «Живой журнал» и написала о тех событиях с негодованием: не хочу заниматься политикой, так зачем меня в нее тащат?

Спустя неделю после того возмущения я уже состояла в студенческой группе «Я думаю» и раздавала листовки в поддержку Ходорковского (довольно плохо представляя, кто такой Ходорковский).

Наша студенческая группа была, конечно же, не про революцию, а просто за все хорошее против всего плохого. Самой заметной нашей акцией стал сбор подписей против отмены отсрочки для студентов от армии (в моем вузе тогда снимали сериал «Универ», и я подписала всех его актеров под нашей скромной петицией).

Не было никаких приглашений на звездно-полосатой бумаге, не было разговоров про геополитику, но вот я уже знакомлюсь с некой Натальей Будаевой (сейчас она живет в Штатах и известна как Наталия Арно, один из главных лоббистов «списка Магнитского»), а потом еду в Подмосковье на семинар по «гражданскому активизму».

Семинар длился два дня, и главным «звездным» гостем на нем был Дмитрий Потехин — украинец из организации «Знаю», который объяснял нам, как именно получилась «оранжевая революция», после которой Украина наконец зажила демократическим путем. Суть семинара была проста: нам рассказали, что надо действовать двумя группами, одна отвечает за «улицу», вторая — распространяет данные о фальсификации выборов. Вступительное слово держал глава тогдашнего фонда IRI (в США есть два крупнейших фонда — оператора грантов USAID: Международный республиканский институт, IRI, и Международный демократический институт, NDI), некий Джо Джонсон.

На прощание нам всем раздали диски c компьютерной игрой «От диктатуры к демократии», где надо было выбрать себе персонажа (студент, активная женщина или профессор-диссидент) и «организовывать акции», которые в итоге ведут к «бархатному падению режима». К сожалению, диск я потеряла много лет назад при очередном переезде, и игру так до конца и не прошла.

Сутью игры была стратегия: ты собираешь вокруг себя некую группу, а дальше ведешь ее к свержению власти, причем важно выбирать последовательность действий: сперва носите значки, потом устраиваете одиночные пикеты. И только в самом конце — захват зданий.

Факт остается фактом: еще в 2005 году нас учили делать революцию. На это делали ставку. А мы — слушали и вникали: все будет бескровно, мирно, процесс займет буквально пару месяцев. Важно только мнение крупных городов, остальные смирятся. Нас учили делать историю.

Потом настали будни обычных активистов — с периодическими поездками на разные конференции и семинары, оплаченные тем же IRI. Нам давали деньги на съем помещения, на семинары, на гостиницы, а заодно предлагали поехать на стажировки в самый настоящий Евросоюз.

И тут моя карьера иностранного агента закончилась очень бездарно: я отказалась ехать на полгода в Македонию, потому что — как ни смешно звучит — хотела на стажировку в Хорватию. После моего отказа контакты прекратились.

Были друзья, которые поехали на стажировки. Некоторые из них дошли до следующих ступеней, но «соскочили», когда их уже позвали в американские высокие кабинеты говорить о санкциях против нашего «кровавого режима» (напомню, что речь сейчас идет о событиях до 2014 года).

Я тогда ушла работать в бизнес-пиар и вспомнила о событиях 16-летней давности только недавно.

Былые мои товарищи по тем семинарам давно трудоустроены в организации, финансируемые Госдепом, они — признанные на мировом уровне эксперты по борьбе с диктатурами.

О чем эта история?

О том, что, когда тебе 18 лет, ты имеешь только самые лучшие намерения. Ты хочешь победить зло, хочешь приобщиться к добру. Неважно, откуда ты начинаешь: с благотворительности, с протеста против кражи на строительстве дороги, с борьбы за остановку автобуса. Рядом с тобой мгновенно появляются люди, которые убеждают тебя, что ты — самый лучший будущий лидер. И что никакого варианта, кроме революции, нет. В 18 лет невозможно просчитать все последствия своих действий и понять, что в итоге через десять лет ты уже будешь выступать на ведущих мировых площадках, требуя санкций против собственной страны.

Я слетела с этого процесса совершенно случайно.

Все молодые люди хотят не измены Родине — они хотят добра, хотят победить зло. К сожалению, потом к ним приходят люди, которые на том, что возят их на тренинги, зарабатывают большие деньги. Свои цели они не анонсируют, зато потом отчитываются перед еще более большими деньгами: «собрали активистов, научили, раздали методички».

Во всех странах в любое время были и будут молодые люди, которые выступают против коррупции и за свободу. Тот путь, который нам, молодым людям, предложил USAID — он очень привлекательный, а толковой альтернативы на самом деле как не было, как и нет.

И да, если вы сами не придете поговорить с молодежью, ей позвонят хорошие ребята из Госдепа.

Екатерина Винокурова